Лифт же уже заканчивал спуск и нетрудно было бы догадаться, что ожидало внизу его единственного пассажира.
Первые уровни в таунах, как уже говорилось, представляли из себя огромные, в несколько раз большие по диаметру основания самой пирамиды кондиционированные парки. Там, на лужайках с идеально ровной, вечнозеленой природной травой, между аккуратно подстриженными плодоносящими деревьями или ягодными, или просто красиво цветущими кустами, в художественном порядке, копируя ярмарочные павильоны древневековья, располагались небольшие магазинчики, спортивные городки и уютные рестораны. Как и в любом тауне этот первый этаж имел только три стены - четвертая просто отсутствовала, что давало возможность личным и грузовым левитанам залетать прямо под крышу тауна, открывало вид на "дикую природу" и избавляло от необходимости регулярно проветривать гигантское пространство нижнего уровня тауна.
Шахты перемещений межуровнего лифта заканчивалась на первом собственно жилом этаже тауна, то есть, на втором уровне, и Алексей даже зажмурился, когда кабина медленно начала опускаться над залитым ярким солнечным светом первым уровнем. Когда же ему волей-неволей пришлось распахнуть глаза - и пошире! - то они передали его мозгу мощную волну сильно дезорганизующего панического страха!
- Весь первый уровень уже был заполонен крылатыми роботами! И судя
по многим признакам, хозяйствовали они тут уже давно, а обосновались - надолго. Всё огромное помещение превратилось в арену для жутковатой разрушительной работы этих созданий.
Разбившись на небольшие группки, безжалостные, ужасные машины
повсюду крушили компьютерные системы, причем кое-кто из них выковыривал отдельные детали и, перебирая ножными манипуляторами, тащил их к ЖИВОМУ, ПРИРОДНОМУ ОГНЮ! - Алеша даже не поверил в такой иррациональный вандализм, к тем местам на изумрудных лужайках, где другие крылатые роботы, разломав замечательные терморкресла соорудили из их обломков ужасные, поглощающие костры. Они раздували их опасное мечущееся и дымное пламя - причем делали это самыми простейшими, но разнообразными способами: то, взмахами крыльев, нагнетали кислородные струи, то хлопали ручными манипуляторами, заложив своё страшное оружие за спины, то просто подкладывали или просто бросали в пламя особо горючие, пожароопасные материалы. Одни кружились вокруг костров, другие носились по всему первому уровню, ловко перебирая ножными опорами, и все что-то кричали, может быть пели на свой дикий, неземной лад. Алеша как раз спустился в своей кабине достаточно низко, чтоб расслышать странный речитатив одного из роботов пришельцев, имитирующего человека постарше самого Алексея и собравшего вокруг себя роботов самых различных но более мелких модификаций. Впрочем, в самой декламации особенно странного, для машины, ничего не было, она казалась достаточно механической, завораживающей, как может заворожить звучание мерно работающего мотора, но вот слова:
- Медь зелень даст нам, а сор алюминия в пламени жарком нагретый -
мерно декламировал этот робот основы дошкольной термохимии, -
- Даст огнегривый фонтан, рассыпающий яркие жгучие брызги,
Ржа и окалина в цвет ярко-желтый окрасят нам пламя,
Пластик, пластмассы, проклятые Геей-землей и владыкою вод
Посейдоном,
Даже в огне очищающем дым ядовитый испускают...
А ну, берегитесь!
И этот таинственный робот-декламатор хлопнул в ладоши, когда кто-то из окружавшей его группы с издевательской имитацией детского смеха кинул в огонь сложную клавиатуру, оторванную перед этим от какого-то компа.