Но что это - послышалось или в том малиннике вокруг скрытого плющом
старинного замка кто-то пискнул?
Сменив курс, Алексей осторожно отправился на разведку в направлении многовековой давности трансформаторной будки (условно принятой им за рыцарский замок), окруженной обширными зарослями высокого малинника.
Между тем, со стороны Пост-Петербурга к Алеше уже неслышно подкрадывались опасные ранние сумерки.
* * *
В приближающихся сумерках, где-то на скрещении нехоженых путей между двумя таунами и заброшенной трансформаторной будкой двадцатого века, медленно, пошатываясь из стороны в сторону от усталости, от влитого в него мутантом вина брел Сергей Паныч Здоровяков. В легких его гулял теплый некондиционированный и не кондиционный воздух, одежда висела на не м отдельными лоскутьями, он весь взмок от напряжения и боли... Но он был счастлив! Улыбка не покидала его губ. Да, пусть медленно, но зато уверено Сергей Паныч шел по следу, по следу любимого человека. И одно это уже доставляло ему наслаждение. К тому же он был абсолютно убежден в неотвратимости предстоящей желанной встречи.
"Я найду его, такого дерзкого, напуганного и милого, нежного, - думал господин Здоровяков, - грациозным, неприрученным олененком он бежит сейчас, дивный, быстрее меня, я сейчас ослаб и одурманен, что за виноградный сок вливало мне это чудище! Но я не боюсь чудищ! И никого! Только неласкового взгляда этого нежного, но недоверчивого отрока... О! Я найду его, быстроногого! Ведь я буду идти день и ночь, ночь и день, идти и ... идти...ПРЕКРАСНОЛОДЫЖНЫЙ, СО ВЛАЖНО МЕРЦАЮЩИМ ВЗГЛЯДОМ! Конечно, поначалу он будет гнать меня от себя. Ведь он так юн и горд! Но я буду упорен и настойчив, упорен и настойчив и день. И ночь...."
* * *
Только когда уже почти начало смеркаться, Алеша обнаружил нечто похожее на убежище. По видимому, сотни лет назад, здесь стояла трансформаторная будка, которую не догадались утилизировать. Не видно, уцелела ли крыша, но кирпичные стены были оплетены всюду проникшим плющом, а вокруг обросли широкими зарослями высокого цепкого малинника, жгучей крапивой, неотцветшего иван-чаем.
Однако убежище было обитаемо. Он стоял перед замаскированным свежесорванной крапивой проходом в малиннике в человеческий рост и готовил к бою один из "дротиков", хотя предполагал, что сейчас оружите ему не понадобится. Скрываться, после первой волны оккупации, могли только гонимые и преследуемые, значит, скорее всего, там, в заброшенной будке - нормальные, как и он. Осторожно отводя дротиков крапиву он почти приблизился к увитой плющом трансформаторной, когда откуда-то спереди, вдруг вылетел камень и едва не угодил ему в голову.
- Стой! - прошипел чей-то голос.
- Тише! - инстинкт подсказал Алексею неожиданно верный ответ, - я один,
я нормальный...
- А приставать не будешь?
- Как это? - искренне изумился он.
- Тогда и впрямь нормальный облегченно вздохнул не утративший еще
напряжения голос, - вот только палки тебе зачем?
- Во врагов кидать,.. - тут Алеше припомнилось, что швыряние дротиков
называлось каким-то более благородным словом, - это не палки, а боевые дротики, метать в пришельцев и сумасшедших буду.
- Ну, тогда подходи, герой!
- А много ли уже наметал? - раздался и второй голос, кого-то явно уже
опомнившегося от испуга.
- Что? - продвигаясь на голоса, переспросил Алеша, - вас двое?
Голоса все равно, похоже, были подростковые, и даже если б в
трансформаторной будке пряталось трое, он бы не побоялся туда войти.
Вот если четверо...
- Что-что! Победил многих уже? - прошипели, стараясь сделать голос
тише, уже откуда-то совсем близко, и Алеша увидел невысокое прямоугольное отверстие в древней стене трансформаторной будки, перехватив, на всякий случай, покрепче, одной рукой - дротик и другой - аушку, он вошел, - с достоинством отвечая:
- Многих - не многих, а одного пришельца с ног с бил, от мутанта и еще от
одного из безумцев-людей отбился, только тогда у меня дубинка...
Он замолчал, потому что внутри, при свете переносного карманного
пьезосветильника он увидел в полумраке трансформаторной, две чумазых, еще хранивших выражение испуга девчоночьих физиономии. Девчонки были приблизительно одного с ним возраста, на них явно произвела впечатление его декларация о победах, но ему показалось, что он их обеих и нахальную белобрысую и темненькую тихоню, где-то уже явно встречал.