Марэна все это знала, возможно, даже лучше других, потому что сама была одной из перворожденных. Она знала и то, как действует ее сила на сородичей и собственных детей, а значит в наставлениях умирающего был смысл, более того, призыв к действию. Он оказался прав, уже сейчас вамп кристально ясно осознала, что и среди ее детей нет ни одного, кому бы она доверила сохранность нового перворожденного, его обучение и помощь в становлении, как лидера. А значит старый друг прав, снова, впрочем, как и всегда. Ей нужно искать преданное дитя и душу, достаточно сильную, чтобы вместить мощь ее естества и сути ее возлюбленного.
Антуан едва заметно дернулся всем телом и застонал. Рыжая вскинулась и поднялась на ноги.
— Мне больно! — прохрипел он, не разжимая челюстей.
Марэна наклонилась и поцеловала друга в лоб. Тот открыл глаз, а вамп одним рывком выдернула кол из его груди. Резкий, совершенно неестественный фонтан брызг окатил ее с головы до ног. Она наблюдала, как из широко распахнутого глаза друга исчезла жизнь, а влажный зрачок накрыла белесая пелена смертной тени. Крупные слезы лились сплошным потоком. Окаменевшие пальцы сжимали кол, от чего кожа ладони шипела и трескалась. Будь эта боль, хоть вполовину такой, какую она испытывала от ухода друга, то, возможно, и почувствовала бы, как обитая серебром осина выгрызает ее плоть. Но сейчас все муки всех преисподней не могли сравниться с тем страданием, что переживала рыдающая душа Изящной Агонии.
Кожа друга окончательно потемнела и стала больше походить на сгоревший ствол дерева. Обугленная головешка — вот, что осталось от Антуана. Труп выгнуло дугой, и из недр остатков тела высвободилась суть первородного вампира. Смесь его магии, умений и суждений. Ярко-красный скелетообразный силуэт, подобно механической игрушке склонил голову набок. Глянул темными провалами глазниц на вамп, злобно ощерился острыми треугольными зубами и стальной хваткой ухватил рыжую за запястье.
Острая, нестерпимая боль прошлась от руки по всему телу женщины. Она закричала и рухнула в лужу крови. Светящаяся сила впитывалась в новое тело через каждую пору и уносилась к сердцу, к центру. Несколько секунд и злобный силуэт пропал, полностью растворившись в теле новой хозяйки. Большую часть ритуала Марэна пропустила, потеряв сознание от боли. Она пришла в себя лишь через несколько часов. Ее кожа светилась алым эфиром, а уродливый шрам на запястье правой руки навсегда останется памятью о последней воле старого друга. Она поднялась с пола. Ее изрядно шатало и тошнило. Давно она не испытывала ничего подобного. По грязным волосам, рукам, ногам и платью изредка капала уже загустевшая кровь первородного вампира.
Изящная Агония еще раз оглядела зал, остатки друга и, сформулировав приказ, щелкнула пальцами. Из остатков обезглавленного охотника за считанные секунды сформировался небольшой ларец из обитых серебром его костей и кожи. Затем каждая крупинка праха и не успевшей исчезнуть капля крови друга единой волной отправилась по воздуху в ларец, а как только последняя черная крошка скрылась в недрах ужасающего артефакта, крышка захлопнулась. Сам ларец остался висеть в воздухе, на расстоянии вытянутой руки от вамп. Она всего этого процесса просто не видела, она плакала и скорбела. На несколько минут она вся превратилась в комок боли и мучений. Но естество взяло верх над ранимой частью души.
Она еще успеет оплакать друга, возлюбленного, врага и самого дорогого, а сейчас время мести. Она сделала шаг к дивану и подняла с пола осиновый кол с ажурной вставкой серебра по всей площади. Пальцы моментально обожгло, словно она опустила руку в адово пламя, но вамп даже не поморщилась. Теперь никакая боль не сравниться с той, что цветет внутри ее сердца. Изувеченной рукой она подхватила ларец, и кивком головы призвала спираль перехода.
Теперь только смерть, множество смертей. Она не успокоится, пока не сотрет даже воспоминания о тех, кто лишил ее друга, не исчезнут. Умрут все они! Она утопит их поганый мирок в крови, и пусть будут благодарны, что она сохранит сам мир! Она уже давно не напоминала вампирам, людям, магам, оборотням, да и Богам, за что ее прозвали в собственном мире Изящной Агонией. Пора напомнить!
Как только спираль перехода захлопнулась за рыжей вамп, особняк вспыхнул, словно пучок соломы и горел, пока на пепелище не осталось ничего кроме выжженного куска земли. Теперь, даже если кто-то и захочет найти частичку первородного вампира, то не сможет, будь он даже самым лучшим из магов. Такие вампиры уходят, не оставляя следов!