— Иди и убей своего босса, — сказала Алиса, глядя Диме в глаза. — Заодно перестреляй всех, кого встретишь на своем пути. А после убей себя!
Глаза охранника остекленели. Развернувшись, он вышел из подвала. Поднявшись по лестнице на первый этаж, он пошел по длинному коридору, дергая на себя дверные ручки. В одной комнате он увидел любовницу Василия Васильевича, сидящую в пеньюаре перед трюмо. Выстрелив ей в голову, Дима пошел дальше. Где-то впереди и наверху послышались тревожные крики, но Дима не обращал на них особого внимания. Выйдя из комнаты любовницы шефа, он шел вперед, ведомый лишь желанием убивать. В двух других комнатах никого не было, зато в третьей комнате на мягком диване сидели полуголые молодые люди. Напротив них стоял столик, по зеркальной поверхности которого был рассыпан белый порошок. Одним из полуголых парней был Стас — младший сын Василия Васильевича.
— Что случилось? — спросил Стас, надевая пиджак на голое тело.
Дима ничего не ответил. Перестреляв молодых людей, он перезарядил пистолет и вышел из комнаты.
В это время Жигудель стояла в ванной комнате перед зеркалом. Она была обнаженной по пояс и разглядывала свою значительно увеличившуюся в размерах грудь. Грудь была уже явно больше, чем у Айбике. Гуля широко улыбалась, трогая грудь руками. Когда она услышала выстрелы в доме и крики, она погасила свет и легла в ванну, накрывшись большим махровым полотенцем. Судя по звукам, то-то шел по коридору и палил во всё, что движется. Его ноги топали по коридору. Когда звук шагов приблизился к ванной комнате, Жигудель задержала дыхание. Кто-то с той стороны подергал дверную ручку, ударил в дверь ногой. Дверь не поддалась.
Дима замер у двери ванной комнаты, прислушиваясь. Он чувствовал, что за дверью кто-то есть. Он ощущал страх этого существа и хотел убить его.
Внезапно распахнулась дверь кладовой. Из кладовой выскочил садовник Махмуд с вилами в руках. Размахнувшись, всей мочи воткнул вилы в живот Диме. Охранник взвыл от боли, но пистолет не выронил. Он разрядил весь магазин в грудь Махмуда, потом, крича от боли, достал вилы из живота, бросил их на пол и направился дальше. Оставляя за собой кровавую дорожку и прижимая руку к животу, он стал подниматься на второй этаж. На лестнице между этажами дорогу ему преградил Александр — телохранитель Василия Васильевича.
— Б-брось пушку, — дрожащим от волнения голосом сказал Саня, направив дуло пистолета на Диму.
Дима посмотрел на него отсутствующим взглядом и выстрелил. Александр дернул головой и упал спиной на лестницу. Кровь из его головы ручьем полилась по ступенькам. Дима переступил через тело своего некогда закадычного друга и прошел в кабинет босса. Василий Васильевич в это время звонил начальнику охраны, которого сам же час назад отправил в Екатеринбург за коньяком.
— Быстрее, Илья! Мне насрать на то, что тебя менты остановили. Эта обезумевшая горилла уже всех замочила. Я с ним не справ…
Дима вырвал из руки босса мобильный телефон и выкинул его в приоткрытое окно.
— Димка, одумайся! — закричал Василий Васильевич. — Ты что делаешь? Я же тебя из дерьма вытащил, работу тебе дал…
Глядя в бессмысленные глаза Димы, похожие на глаза рыбы, Василий Васильевич дернул на себя полку стола, выхватил золотистый пистолет, направил на Диму и нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок. Лицо Василия Васильевича перекосила гримаса ужаса. Дима приставил пистолет ко лбу босса и выстрелил. Василий Васильевич откинулся назад, упав на пол вместе со стулом. Вокруг его головы сразу же образовалась лужа крови, увеличивающаяся в размерах.
Посмотрев через приоткрытое окно на плывущие по голубому небу облака, Дима приставил пистолет к виску. Громыхнул выстрел. Тело Димы тяжело упало босса. Их тела застыли, образовав нечто, похожее на темную снежинку. А над распростертыми на полу телами парила Алиса.
— Будете знать, как похищать девушек, — приговаривала она, но голос её был не слышен.
Когда душа её снова вернулась в тело, она поднялась со стула и направилась к выходу из подвала. Она знала, что в гараже Василия Васильевича стоят дорогие машины. На одной из них девушка планировала уехать из дома, который едва не стал местом её гибели. Её не заботило, что погибло много людей. И ей не было жалко этих несчастных. Она знала, что все они — грешники, которые должны были в ближайшее время умереть и попасть прямиком в ад. Многие из них за свою жизнь грешили так часто, что смерть от пули была для них слишком мягкой. Большинство из них должны были умереть в страшных муках.