— Обо всех разом или о ком-то в частности? — Приподняла она бровь, вновь укутываясь в свою "броню".
— О том, что привилегиях роду Воронцовых. — Негромко сообщил парень.
Вот это девушке совсем не понравилось. Во всяком случае, лицо ее застылою Хотя к чести ее можно было добавить, что никаких определенных выводов она для себя не сделала. Вся же ее холодность была скорее защитной реакцией. Разговор о привилегиях ее семьи и их особые отношения с Романовыми не в первый раз всплывали от молодых людей. И заканчивалось это все обычно плохо. Настолько, что она ничуть не сожалела о том, что не всем удавалось уйти на своих ногах после объяснений с дедом.
— И какая именно из них тебя интересует? — Без всяких эмоций переспросила она.
— Лена... — Негромко выдохнул Приимков. — Вполне осознаю, как это звучит. Однако, спешу заметить, что господин Минин просто не стал бы обсуждать со мной такие вопросы, если бы считал, что я способен причинить тебе или вам вред, верно?
Воронцова выдохнула. Причем искренне. Во всяком случае, она даже сделала попытку улыбнуться. Действительно, в то, что дядька, у которого она на руках буквально выросла, сможет ее обидеть, она не верила.
— Так почему ты сначала не поговорил со мной? — Спросила она. — Я бы ответила.
— Ответила бы... — Согласился молодой человек. — Вот только у Ингваря Георгиевича допуск рангом чуть выше. И он имеет представление о вопросе.
Парень по-простецки развел руками. Мол, потому и поперся.
И девушка вновь не разозлилась. Она прекрасно отдавала себе отчет, что не смотря на все к ней отношение Пожарского и Минина, она прекрасно осознавала, что ничего сверх того, что ей знать можно, она ни от одного из них не узнает.
— Что же тебя так заинтересовало в наших привилегиях? — Уже куда мягче поинтересовалась она.
— Гвардия.
Лене понадобилось некое усилие, чтобы сохранить личо. Такого она не ожидала. Куда вероятнее ей казались торговые преференции или налоговые льготы. Не говоря уже о личных запасах родовой казны. Но вот чтобы так вопрос стоял... Нет, она с детства знала обо ВСЕХ привелегиях и дарах государя своей семьи. Верность Трону (а не человеку, который на нем сидит) воспитывали в ней с детства в том числе и таким образом.
А подарков от целых восьми царей собралось немало...
— Какое из уложений? — Уже деловито поинтересовалась она.
Приимков не колебался:
— Дар от двадцатого года императора Российского, короля Польского и князя Финляндского.
Лена задумалась. Да, по итогам подавления Смуты ее прапрапрадед многое получил от Трона. В том числе, и в части содержания гвардии. Однако это был довольно большой документ. Нет, девушка могла бы по памяти перечислить суть каждого из пунктов (а ведь когда-то наизусть учила!), но какой из них мог бы?..
— Высочайшее прощение... — Выдохнула она.
Алексей кивнул. Любой, поступивший на службу Воронцову человек мог считать, что служит императору лично. И, если глава рода считал, что он того достоин, то прошлое его значение не имело. Даже уголовное. На время службы любое уголовное, политическое или иное преследование обязано быть прекращено. Во всяком случае, на время службы роду. Однако был тут и нюанс. За выслугу лет можно было получить полное помилование. Это обговаривалось изначально. Понятно, что ни один Воронцов не принимал "на искупление" ни кого без ведома самодержца. Ведь получалось, что они буквально давали обещание от имени императора. И тот обязан был его исполнить.
— Оно самое. — Повторил он вслух.
Девушка хотело было сообщить, что ее дед давно уже отошел от дел. Да и от мира скрылся за родовыми щитами поместий. И заставить его вновь принять в гвардию хотя бы одного человека — задача не из последних. Однако вместо этого она просто спросила.
— Для кого тебе нужно прощение?
— Мне оно не нужно. — Пожал плечами парень.
Отчего-то именно это признание заставило упасть камень с ее плечь.
Приимков, тем временем, объяснил суть своей идеи.
— И сколько это человек? — С сомнением протянула она, припоминая, сколько раз Григорий Романович утверждал, что "ни за что и никогда!".
— Петь, ну, может, шесть... — Раздался голос от двери кабинета, который Алексей совсем недавно покинул.
Елена выдохнула. Кажется, задача будет куда сложнее, чем представить деду одного нового гвардейца.
— Тысяч человек. — Невозмутимо закончил Ловчий, оперевшись на косяк могучим плечом.
— Дядька Ингварь! — Воскликнула девушка, позабыв на миг о деловом этикете.
А с другой стороны, на таких новостях дело не мудреное!
— Что, Лен? — Тем же тоном передразнил ее глава безопасности ММГУ. — Деда твоего надо вытягивать. А то ведь заперся у себя! Дело ему нужно. Дело! Он без него не может. Просто потому, что идентифицирует себя опорой Трону.