— Фух! — Ответил на это Приимков, вновь подтягивая себя до касания грудью.
Ему не хотелось сейчас думать и анализировать. Гораздо больше его манила перспектива «подубиться» на турнике, а после развалиться на вполне удобном пассажирском кресле машины Долгорукой. Да и дыхание сбивать ради пары реплик не стоило.
Впрочем, от него это и не слишком требовалось.
— Ну, ничего! — Казалось, Татьяна не слишком нуждается в ответах. — Попробуем что-нибудь еще.
Не смотря на бодрый тон, идеи у девушки уже заканчивались. Пять раз Алексей уже побывал в кабинете ректора только на ее памяти. Трижды парень находил к тому предлог, еще дважды поводом к посещению «святая святых» стали его стычки с Ростовым (Долгорукая уже стала беспокоиться, что они перегнули палку, и это все кончится для Приимкова довольно грустно), ну а в последний раз он просто… Поспорил с Московским Ловчим на то, что своего добьется! Эта странная, на первый взгляд, комбинация, дала ему повод выбрать в качестве одного из кураторов будущего учебного процесса самого Минина и… Получить почти беспрепятственный доступ в приемную для «Я тут Ингваря Георгиевича подожду!»
Долгорукая, услышав такие новости, едва не схватилась за голову. Начальник одной из самой значимой в столице СБ — именно та фигура, от которой стоит держаться подальше. Просто потому что он был как Британия, у которой, как известно, нет вечных союзников и нет постоянных врагов. Вечны и постоянны только интересы. А какой интерес может быть у господина Минина сейчас — девушка не представляла.
— Ты охренел?! — Только прошептала она негромко, едва радостный Приимков поделился с ней замечательной новостью сегодня утром.
Вся выдержка, весь самоконтроль — к чертям! Но ей было все равно. Это было… Немыслимо! Все равно, что сжечь дом, чтобы разобраться с поселившимися в нем муравьями. Парень же отвергал все «разумные» доводы, справедливо полагая, что они не слишком состоятельны от человека, у которого не было необходимости задумываться над тем, какое будущее его ждет.
— Оооо… — Только и протянул в ответ Алексей, продемонстрировав очередную из его добродушных улыбок. — Она — живая!
«И лыбится стоит, гад такой!» — оценила ситуацию девушка, слега ошарашенно оглядывая довольного собой и жизнью парня.
Ну да, сегодня утром она впервые не отпустила самоконтроль, а действительно его потеряла на глазах своего приятеля. Впрочем, он не перепугался, а напротив выглядел вполне себе удовлетворенным.
— Не держи в себе, — усмехнулся он, сделав приглашающий жест рукой. — Выскажись!
И она высказалась. Громко, четко и несколько раз, выдав все что думает о подобных выходках вообще и одном конкретном товарище в частности. Это была длинная и прочувственная речь, наполненная неожиданными поворотами и лирическими отступлениями. Тем более бесил факт, что Приимков не только не внял ей, но и под конец даже начал делать вид, будто дирижирует оркестром, исполняющим прекрасную симфонию.
— Неплохо! — Вполне искренне заявил парень, совершенно неискренне утирая невесть откуда выступившую слезу умиления.
За последнюю сцену он тут же огреб. Физически. Несколько раз ему досталось по плечам крепкой девичьей ладошкой. Экзекуцию Приимков перетерпел стоически.
Девушка несколько раз глубоко вздохнула и… Слабо улыбнулась. Напряжение, сковавшее ее последние недели, ушло без следа. Обратный эффект образа Ледяной королевы, чтоб ее.
— Жизнь такая пошла, что ни в сказке сказать, ни пером описать, — прокомментировал благодарный слушатель девичий порыв. — Разве что матом выразить можно!
— Скажи, что ты пошутил… — Негромко попросила девушка, едва способность ясно мыслить была вновь обретена.
— Да какие там шутки?! — Почесал головой парень. — Значит, согласно гипотезе номер пять я попробовал соблазнить Нимфу билетами в театр.
Татьяна вздохнула. Ну с пятой-то попытки можно уже было узнать и запомнить имя «цели». Однако Алексей, после первой же провалившейся попытки просто «сдался» — принципиально решил не узнавать о девушке НИЧЕГО!
— А зачем? — Решил он. — Когда-нибудь она сама прошепчет его мне! А до тех пор буду звать ее Нимфой.
От такого хитрого умозаключения Татьяна смогла отойти не сразу. Самоконтроль — это точность, логика и сдержанность. К такой «импровизации» она готова не была… Зато уже не в первый раз убеждалась, что подобный «шок» ей… Приятен. Успокаивающе действует на нервную систему.
— Так объясни, зачем ты связался с Ловчим?! — Потребовала Долгорукая, уже полностью вернувшаяся в русло логики и фактов.