– Не могу. Работа, – ответила она с сожалением.
– Не проблема.
Сергей подозвал Вадима – помощника на фирме и дал задание всех укачать, особенно дорогих гостей, чтоб не переводчицу искали, а кроватку, потом доставить их в гостиницу.
– Вера, ты идешь? – опершись о стол, спросила Лида, блондинка с темными глазами и подвижным лицом. Она лишь на секунду задержалась у стола Веры, все ее тело настроено поскорее протопать вон отсюда. – Вера, ты слышишь?
Вера медленно перевела глаза на Лиду и удивилась, будто увидела ее впервые, та повторила вопрос:
– Ты идешь?
– Нет, еще посижу… поработаю.
– С ума сойти! – Лида даже присела на край стола. – На кой ляд жилы рвать, если нас собираются выгонять, пардон, сокращать? Бросай все к черту и пойдем ко мне, у нас и переночуешь.
Вера отрицательно мотнула головой. Коллеги уходили с некоторым облегчением, что еще один день прошел без каких-либо «сюрпризов» типа угроз директора: сокращение, сократят, сократим, сокращу. Кабинет быстро опустел, только удаляющиеся шаги по лестнице нервно отбивали ритм, а Лидочка все настаивала, уговаривала. Вера не поддавалась.
– Над чем же ты собираешься работать? – Лида уселась поудобней. – Или Шарик халтурку частную тебе подбросил? (Вера усмехнулась.) Тогда на кой хрен ты тут сидишь?
– Что с тобой случилось? Чего кричишь?
– С тех пор, как появилась перспектива стать профессиональной домашней хозяйкой, случилось. Главное, никому не докажешь, что ты есть, что ты специалист…
– Девочки, вы еще здесь?
В дверях появилась круглая, лысая, отшлифованная голова директора. За круглые достоинства и умение «служить» начальству ему дали кличку Шарик ехидные подчиненные. Кабинет к тому времени опустел.
– Мы уходим, – улыбнулась ему Лида.
– Проверьте, все ли закрыто, и выключите свет.
Голова исчезла.
– Тебе никогда не хотелось убить человека? – спросила Лида после небольшой паузы, глядя на закрытую дверь.
– Не помню, – пожала плечами Вера.
– А мне – да. Шарика. И хочется убить его не из пистолета, зачем ему умирать легкой смертью? Нет, надо, чтоб мучился… Если бы знать наверняка, что меня не поймают, клянусь, прикончила бы его собственными руками.
– Лидуся, больше никому этого не рассказывай. Не дай бог в аварию попадет – не отмоешься. Ты же знаешь наших «доброжелателей».
– Клянусь, если этот боров меня сократит, а причины есть: не даю задницу щупать… так вот, я приведу к нему детей, приставлю к его жирной шее кухонный нож и заставлю усыновить, пусть он их кормит.
Подруга рассмеялась, представив ужасающую картину, но Лида тяжело вздохнула, после снова принялась за старое:
– Я не отстану. Костик гуся жарит, ждет нас.
– Нет, Лидок.
– Верка, по городу маньяки бродят, а ты одна попрешься домой?
– Как говорила моя знакомая, – Вера чертила ровные линии, – покажите мне тот фонарь, под которым насилуют, я пойду туда. Правда, ей за семьдесят. (Лида ждала.) Лид, мне надо остаться… подумать.
– Вер, мне не нравится, когда ты думаешь. Случилось что?
– Нет. Просто хочу побыть одна. (Лида с беспокойством всматривалась в лицо Веры.) Лидочка, не ищи скрытого смысла там, где его нет. Ну, хорошо. У меня свидание, времени до него – уйма.
– Да? А с кем?
– Лид, потом. Ты иди… пожалуйста.
– Хорошо, ухожу. А про маньяка я серьезно.
Вера махнула на нее рукой. Огорченной Лидочке придется топать домой в одиночестве, в отличие от Веры, не любила она бывать одной. Энергичная и веселая Лида полная противоположность Вере. Скромная, молчаливая Вера приветлива и доброжелательна с окружающими, но не более того. О себе ничего не рассказывала, сплетни ее не интересовали. Имея очень яркую внешность, к поклонникам относилась равнодушно.
Но Лида… Она появлялась в отделе и – словно ураган врывался. Со всеми успевала переговорить и парировать любые остроты в свой адрес. Флиртовала направо и налево, но серьезных романов не заводила. Она могла быть доброй, злой, глупой, умной – у Веры голова шла кругом от непредсказуемости подруги. Но! Лида оказалась преданным другом, помогла в трудные минуты. О Вере ходили разные слухи, но при Лидочке никто не решался мыть ей кости, зная ее острый язык, предпочитали не трогать и подругу.
Лида ушла и, как всегда, не закрыла дверь. Все. Тишина. Небольшой сквозняк пробегал по спине Веры. Закрыть дверь или форточку – лень встать. Вера смотрела в окно, выходившее во двор, крутила в руках линейку. А за окном становилось все темней и темней. Кроме глухой, ничем не освещаемой стены противоположного дома, не видно ничего. Да и стена постепенно тонула в надвигающейся темноте, образовывая черную дыру. Вот уже нет стены, одно пустое пространство открывало путь в бездну. Казалось, нет и стекла, а только бездонная пропасть, неудержимо манящая к себе… Шаг – и ты уже не тут, а там, где покой… нет ни звезд… ни тепла… ни прошлого… ни будущего…