Ух ты! Нагнал холоду, аж мне прохладно стало. Тон и вид у полковника были такие, что сомневаться в его словах не приходилось. И ловко он про работорговлю завернул, мне бы такое и в голову не пришло. Может потому, что он знает больше, чем я? А что? Не такой уж невероятный случай. Если в Чечне во время войны процветала работорговля, то почему бы и здесь ей не пустить корни? Кулаки на Украине во все времена были, как ни крути. А коменданту выгоднее сбагрить за хороший куш пленного к хозяину, чем сдать его в СБУ за устную благодарность.
На коменданта слова полкана подействовали. Да ещё как подействовали! С полминуты он, выпучив глаза, беззвучно разевал рот от возмущения, явно глотая ругательства, чтобы не нарушить субординацию. И всё же не отказал себе в удовольствии высказать высокому начальству, что он обо всём думает. Прикрыв рот, майор порозовел, поглубже натянул фуражку, и придушенным от ярости голосом сообщил:
- Пане полковнику! У мене в гарн╕зон╕ п'ятдесят б╕йц╕в. Яких треба годувати. А чим? Поставки продовольства р╕дк╕сн╕ ╕ нерегулярн╕. Ви нас сюди закинули, кинули як кошенят ось ми ╕ перебива╓мося, як можемо. Закупову╓мо пров╕з╕ю у м╕сцевих, на сво╖ кревн╕. Хоча й там не бачимо по к╕лька м╕сяц╕в. Я все сво╓ платню витрачаю на прокорм ╕ зм╕ст б╕йц╕в. А у мене в Дн╕пропетровську родина, яка теж не як сир у масл╕ ката╓ться. ╤ ви см╕╓те мен╕ пред'являти под╕бн╕ звинувачення ?! Ви б посоромилися, Ви, полковник Генштабу, що ваш╕ солдати живуть впроголодь, обмундирован╕ в те, що вам жбурнули як подачку в якост╕ допомоги, тому що сво╓ все вже роз╕крали. Ще трохи, ╕ ми будемо воювати дрекольем, харчуватися п╕дн╕жним кормом, або мародерствувати п╕демо. ╤ ви будете мене в цьому звинувачувати? Я все життя служив тиловики. Чесно служив. ╤ ось таке повинен п╕д стар╕сть вислуховувати? Я не стройовий оф╕цер, це так. Але якщо Ви ще посм╕тите образити мене такими звинуваченнями я викличу Вас на дуель, клянусь здоров'ям мо╖х д╕тей!* (*- Господин полковник! У меня в гарнизоне пятьдесят бойцов. Которых надо кормить. А чем? Поставки продовольствия редкие и нерегулярные. Вы нас сюда зашвырнули, бросили как котят вот мы и перебиваемся, как можем. Закупаем провизию у местных, на свои кровные. Которых тоже не видим по несколько месяцев. Я всё своё жалование трачу на прокорм и содержание бойцов. А у меня в Днепропетровске семья, которая тоже не как сыр в масле катается. И Вы смеете мне предъявлять подобные обвинения?! Вы бы постыдились, Вы, полковник Генштаба, что ваши солдаты живут впроголодь, обмундированы в то, что вам швырнули как подачку в качестве помощи, потому что своё всё уже разворовали. Ещё немного, и мы будем воевать дрекольем, питаться подножным кормом, или мародёрствовать пойдём. И Вы будете меня в этом обвинять? Я всю жизнь служил тыловиком. Честно служил. И вот такое должен под старость выслушивать? Я не строевой офицер, это так. Но если Вы ещё посмеете оскорбить меня такими обвинениями я вызову Вас на дуэль, клянусь здоровьем моих детей!)
Мда... Общий смысл их разговора я уловил. Даже меня малость проняло. А уж полковник и вовсе смурной стал, чувствуя правоту пожилого майора. И крыть нечем. А на передовой, точно знаю, дела обстоят и того хуже. Не раз слышал от пленных, что живут впроголодь, всё больше мёрзлой картошкой перебиваются, обмундирование за свой счёт покупают. А то, что всё же поставляется в войска, никуда негодное гнильё. Вот и куда, интересно, всё девается? Вся эта разрекламированная гуманитарная помощь от запада просто-напросто разворовывается, и перепродаётся. Прямая аналогия с тем, что творилось у нас в Чечне в первую войну, когда восемнадцатилетние пацаны были похожи на дистрофиков от недоедания, ходили грязные и завшивленные от недостатка средств гигиены, и стреляли сигареты у местных, которые над ними насмехались. Непобедимая российская армия, мля. А офицеры зверели от того, что новейшее вооружение волшебным образом попадало не в войска, а напрямую к "чехам"... Временами возникает ощущение, что эта война для того и продолжается, чтобы кучка зажравшихся сволочей ещё туже набила свою мошну. И плевать, что ценой этого будут страдания сотен тысяч людей, и гибель десятков тысяч с той и другой стороны.
Полковник, поиграв желваками, не нашёл что ответить на такой выпад. А, вернее, полностью соглашался, потому что, по долгу службы и положению, знал и видел больше приземлённого коменданта. Чтобы не распалять больше слегка озверевшего майора, почти миролюбиво сказал:
- ╤ все ж, завантажуйте хлопчину в машину. Доставимо ми його, не переживайте. Вам же менше мороки. А за звинувачення вибачте, з╕рвалося. Надивився в частинах такого ...* (*- И всё же, грузите парнишку в машину. Доставим мы его, не переживайте. Вам же меньше мороки. А за обвинение извините, сорвалось. Насмотрелся в частях такого...)
И махнул рукой, спускаясь с крыльца. Я потянулся следом, облегчённо вздохнув. Кажется, удастся выехать с Тишей без шума и перестрелок. Комендант у нас за спиной рявкнул, срывая зло на дежурном:
- Черговий!.. Черговий, мать твою за все м╕сця! Виводь полоненого ...* (*- Дежурный!.. Дежурный, мать твою за все места! Выводи пленного...)
Тишу вывели в наручниках, и, не особо церемонясь, пинком загнали в салон "уазика", когда он неуклюже замешкался со скованными руками. Уже сидя на водительском месте, я велел Тише, не поворачивая головы:
- Сиди молча, пока за блокпост не выедем. Уловил?
Увидев в зеркало, что Тиша согласно кивнул, я похвалил полковника:
- Молодец, полковник, всё сделал правильно. Тебе зачтётся. Веди себя так и дальше.
И насмешливо добавил:
- А хорошо тебя комендант поддел.
Полковник огрызнулся:
- А у вас лучше, что ли? Или думаешь, воровство и коррупция только сегодня и у нас родились? В России...
- А при чём здесь Россия? - резко перебил я. - С чего ты взял, что я из России?
- Да брось ты. Если за американца ты худо-бедно ещё можешь сойти в глазах коменданта, то уж на украинца ты никак не мажешь. Только не говори что доброволец. Знаю я, сколько на той стороне кадровых российских офицеров.
Трогаясь с места, я не стал переубеждать полковника. Много так много. Мне-то об этом ничего не известно:
- Не знаю что ты себе напридумывал, а я здесь добровольно. И мои парни тоже. У нас личные мотивы имеются.
Усмехнувшись, полковник многозначительно пробормотал "угу", а я втопил педаль в пол, и шёпотом выматерился, вспомнив про Торопова. Вот интересно, когда и как наша встреча, наконец, состоится? Так мне не терпится повидать своего бывшего сослуживца, что словами ну просто не передать!
Выруливая к северной окраине села, я опасливо посматривал на полковника. Кто его знает, вдруг сдадут нервишки в последний момент, и придётся отходить в форс-мажорных обстоятельствах. Но он молоток. Держался твёрдо, сидел с каменным лицом и попыток остановить меня и поднять шум не делал. Тем более что от комендатуры с каждой секундой мы отдалялись, а ожидать, что патрули с ходу поймут, что к чему, ожидать глупо. Пока сориентируются, пока на меня стволы направят я успею и полкана положить, и патрульных. А там глядишь, и вырвемся с Тишей за блокпост.