Впрочем, это дело не одного дня. Сейчас же я просто хотел поговорить.
Я переместился примерно на окраину Лондона, они жили в пригороде, тот Сириус как-то бывал у них, так что маршрут я знал, но близко аппарировать не решился.
До участка с домом я добрался уже на мотоцикле. Не доезжая пару кварталов, бросил байк, и под мантией двинулся пешком.
У дома Тонксов меня могли ждать авроры, прекрасно осведомленные о моих хороших отношениях с сестрой.
Сомневаюсь, что её сторожит целая группа захвата, но одного человека могли, точнее даже должны были оставить присматривать за домом, иначе я в них разочаруюсь. Так что, даже увидев сидящую на веранде Андромеду, я ещё долго ходил вокруг дома, высматривая соглядатая.
— А вот и ты… — тихо шепчу, увидев на соседней лавочке одинокого джентльмена, читающего газету. При неловком движении у того чуть распахнулись края полосатого пиджака и на секунду сверкнула кобура для волшебной палочки.
— Халявно работаешь, Джеймс Бонд.
К нему по воздуху медленно поплыли крупицы порошка живой смерти на маленьком листке, незаметном в вечернем сумраке. Этот лопух ничего не почувствовал вплоть до самого последнего момента, когда распознал неприятное пощипывание в носу.
— Это… — начал он, потянувшись было к кобуре.
Явно новичок, надо было дыхание задерживать, а не балаболить. Даже немного обидно, настолько меня не ценят, гады.
Порошок уже сделал свое чёрное дело и аврор тут же обмяк, провалившись в глубокий сон. А я его сон чуть-чуть скорректировал легилименцией.
Дальше я скинул плащ-невидимку, и медленно двинулся в сторону дома Тонксов, поглядывая на не замечающую меня Меду. Шел я осторожно, так как, несмотря на свой спокойный характер, в стрессовой ситуации Андромеда могла психануть не хуже Беллы. Даром, что они были очень похожи внешне, почти близняшки. Только у Меды глаза всегда были добрее…
— Сири, — захлопала вдруг своими большими глазами Меда.
И свалилась в обморок. Едва успел подхватить и поднять на руки, внося в дом.
Мне пришлось подождать, пока она придет в сознание сама. Если я начну ее «лечить» обычными методами, возможно, на одного беглого преступника станет меньше безо всяких авроров. Наконец, женщина очнулась. И осознала себя все еще на моих руках…
— Сириус Орион Блэк… НЕМЕДЛЕННО ПОСТАВЬ МЕНЯ НА ПОЛ! — мою правую щеку обожгла сильная пощечина. Рука у старшей сестры все так же тяжела, как и пять лет назад.
— Надо было, полагаю, оставить тебя валяться на улице, — проворчал, аккуратно спуская её на ворсистый ковер. Как и всегда, когда мне нечего было сказать, я пытался шутить. — Могла бы для приличия и обнять беглого братца.
— Ты… ты… — она снова начала заводиться, набирая в грудь воздуха. Затем как-то обмякла, и неожиданно для меня, жарко обняла, не боясь сломать ребра. — Я же скучала, Сири.
— Я тоже, Меда, — деликатно приобнял ее за талию, гладя по роскошным каштановым кудрям, — Я тоже.
Дальше мы долго говорили и пили горячий шоколад. Кузина рассказывала мне про то, как после моего заключения она пыталась добиться свидания, но ей в этом не помогли даже старые знакомства. О том, как после падения Темного Лорда хоронила друзей. Как Тед вкалывал по двадцать четыре часа в сутки, а она сидела с маленькой дочкой дома, опасаясь налета оставшихся Пожирателей. Рассказывала о жизни в мирное время, о своей семье, чаще о Нимфадоре, Девочке-которая-ненавидит-свое-имя.
Я же мог рассказать лишь только о последних неделях. Взваливать на хрупкие плечи кузины воспоминания об Азкабане было бы несправедливым с моей стороны. Так что ограничился парой шуток, перейдя с болезненной темы на мои будущие планы.
Естественно, я рассказал, как все было на самом деле. О предателе Питере, о несправедливом суде и остальном. Единственное, я умолчал о том, где скрывается крыс в настоящее время. Я просто не был уверен, что она не помчится мстить ему прямо сейчас. Не рассказал о своих подозрениях на счёт Дамблдора и ещё о некоторых моментах. Но в остальном я был с ней предельно честен. Это был, наверное, единственный человек, которому я мог довериться практически полностью.
Спустя некоторое время, мы просто сидели, потягивая остатки шоколада. Хотя я не отказался бы от чего-нибудь покрепче. Первой неловкое молчание разрушила Анди.