– Я звала тебя, птичка моя, спросить: цело ли твое горячее сердце?
– Мое сердце и душа всегда принадлежит вам, моя госпожа, – не задумываясь, ответила девушка.
– Спасибо, – Фыракдыне одарила девушку улыбкой, полной любви и нежности. – А куда делось твое золотое колечко?
Асмуникал залилась краской. Ее глаза беспокойно забегали. Она заметила Улию, испугано воскликнула и закрыла лицо полупрозрачной головной накидкой.
– Не дрожи, – пожалела ее таваннанна. – Я знаю все твои сердечные тайны. Признайся мне: любишь ли этого юношу? Не красней же! Отвечай. Он мне верный слуга. Я ему многим обязана.
Асмуникал подошла еще ближе к таваннанне и уткнулась лицом в складки ее длинной хубики.
– Да, госпожа, – сквозь слезы стыда еле слышно произнесла она.
– Согласилась бы ты перед Богами стать его верной женой?
– Согласилась, – еще тише ответила девушка.
– А если надо пойти против воли отца? – допытывалась Фыракдыне.
– Я боюсь отца, – со страхом призналась Асмуникал.
– Отцов надо бояться и уважать, – согласилась Фыракдыне. – Ну, а все же?
Бедная Асмуникал не знала, что сказать. Слезы вновь сверкающими капельками показались на глазах.
– Смелее! – подбадривала ее таваннанна. – Вспомни, как я тебя учила: говори все, что на сердце, и Боги тебя поддержат. Страх унижает и губит человека. У дочерей дворца два оружия: острый кинжал и честное смелое сердце.
Асмуникал вытерла слезы краем головной накидки и улыбнулась детской чистой улыбкой. Ямочки заиграли на розовых щеках.
– Пойду против воли отца! – лицо ее стало серьезным. – И пусть Боги меня рассудят, – как можно тверже закончила она.
– Тогда слушай меня внимательно, моя маленькая пташка. Я бы очень хотела видеть тебя счастливой! Так, как отца не уговорить, этот юноша решил тебя украсть. Но что ты задрожала?
– Мне страшно. Ведь если не удастся сбежать, родственники убьют меня.
– Пусть только попробуют тронуть хоть волосок на твоей голове, – возмутилась Татухепа.
– Нет, не губи их тогда. Ведь они вправе наказать меня и тем самым смыть позор с нашего рода.
– У тебя доброе сердце. Но пока я жива, дочь дворца никто не посмеет обидеть, – успокоила ее таваннанна. – Я была еще моложе тебя, когда один красивый черноглазый юноша решил меня украсть.
– Правда! – воскликнули удивленно все трое слушателей.
– Да, но это было так давно. – Взгляд таваннанны затуманился. На губах заиграла чуть заметная улыбка. – Мне исполнилось всего двенадцать. И я согласилась. Так хотелось, чтоб меня не выкупали, словно овцу на базаре, а дерзко украли среди ночи и увезли на быстром коне, сжимая в крепких объятиях.
– Ну и как? – сорвалось у чрезмерно любопытного Барбиша. Он слушал, раскрыв рот, и давно забыл, что перед ним великая правительница.
– Никак, – Фыракдыне горько усмехнулась. – Наш заговор раскрыли. Меня заперли на три месяца в храм богини Вурусему в Арине и кормили только хлебом и водой, заставляя часами замаливать грех. А смелого черноглазого юношу высекли и отправили подальше, телепурием в Куссару.
– Добрая госпожа, неужели ты так несчастна, – пожалела ее Асмуникал. – И вы больше ни разу не виделись?
– Почему же! – Таваннанна озорно поглядела на свою любимицу. – Я вижу его, чуть ли не каждый день. Это лабарна Суппилулиума! – ответила Фыракдыне и рассмеялась, увидев, как у всех от удивления округлились глаза.
– Лабарна Суппилулиума? – с сомнением произнес Барбиша. – Я в это никогда не поверю.
– А тебя никто и не заставляет верить. Ты думаешь, он всю жизнь был степенным и мудрым правителем?
– Таваннанна Фыракдыне! – послышался издалека голос стражника.
Уже спустились густые сумерки. Колесница таваннанны выбралась на дорогу. Впереди горела цепочка огней. Лабарна приказал выстроиться мешедям с факелами по обочине, чтобы Фыракдыне не заблудилась в темноте.
Стражники преградили дорогу.
– Кто такие? Зачем идете?
– Я сын телепурия Верхней страны Улия. А это мой брат Барбиша. Звездоподобная ждет нас. Мы принесли разноцветную шерсть, крашенную лучшими красильщиками в Самухе и железные иголки для шитья, сделанные нашими ювелирами.
Появился старший мешедь таваннанны, оглядел братьев с головы до ног и разрешил пройти. Улия и Барбиша оказались на женской половине халентувы. За плечами они несли плетеные корзины с крашеной шерстью.
Некоторое время спустя к стражникам подошел полный важный вельможа в расшитой красивой одежде. На ногах его нежно поскрипывали новенькие красные сапожки с загнутыми узкими носами. На голове поблескивала золотыми нитями круглая шапочка. Черная напомаженная борода тщательно завита и уложена ровными колечками.