Поскольку рядовые "старфорсы" не обеспечивались мобильной сотовой связью, их командир Старков понятия не имел о том, что происходило в данный момент в "Царском селе". Он, как какой-нибудь шоферюга, заурядный водила шефа, гонял за Тореловым. Это его не просто раздражало, это приводило его в неистовое бешенство. С каким наслаждением он вогнал бы очкастому умнику пулю промеж глаз. А потом обмакнул бы ладонь в теплую кровь и провел растопыренными пальцами по своему лицу, и почувствовал себя настоящим победителем, хищником, самцом. И успокоился бы.
В кармане лежали таблетки, транквилизаторы. Поганые медикаменты Старков тоже ненавидел. Но иногда приходилось их принимать. Сразу несколько штук, чтобы не сорваться в неподходящий момент. И сейчас необходимо было успокоиться. Не только из-за предстоящей встречи с Гореловым, но и из-за возвращения под зрачки телекамер и разных деятелей, собирающихся вокруг Будякина. Нельзя возбуждать нездоровый интерес к своей персоне.
Старков, держа руль одной рукой, нашарил в кармане пластиковый цилиндр и поддел пальцем крышечку. На ощупь ухватил несколько таблеток и забросил в рот. Чтобы сухие таблетки не драли горло, он предварительно подкопил слюны и проглотил липкий ком. Сегодня нельзя быть агрессивным.
Горелова поразило миролюбие Старкова, он недоверчиво взглянул ему в лицо и сел на переднее сиденье. А ведь собирался ехать сзади, чтобы не встречаться взглядом и не разговаривать в пути. Но если начальник охраны так странно спокоен, почему бы и не пообщаться, не прояснить ситуацию более подробно. Но прояснить ничего не удалось, Старков отговорился, что сразу поехал за ним, и добавил:
- А тебе-то какого хрена не спится? Думаешь, Будякин без тебя не справится?
- Думаю, справится, - дипломатично ответил Горелов, - но со мной, возможно, справится чуть лучше.
- Так ты, наверное, самый умный? - Старков подумал, что очень удачно и едко съязвил и засмеялся.
- Нет, не самый, - улыбнулся Горелов, - но самые умные у меня в "Бюро" советниками работают.
- Выходит, ты не самый умный, а самый хитрый?
- Выходит, так, - согласился Горелов и снял очки. Не спеша их сложил, поместил в футляр и убрал в карман. Он и без очков видел Старкова насквозь, давно вычислил все его комплексы и сейчас как бы развенчал себя в глазах бывшего старшего лейтенанта.
Его смешило отношение спецназовца к очкам и людям их носящим. Парнишка вырос в деревне, где очки носила только сельская интеллигенция: учителя, врачиха, бухгалтер, счетовод. С одной стороны, он понимал, что они грамотнее, умнее, а с другой, физически ущербны, поскольку видят хуже его, да и в земле копаться не могут - очки с носа падают. В военном училище очкастых тоже не было. Отсюда прямой вывод: настоящий мужик очки не наденет, а, во-вторых: нечего очкарикам распоряжаться настоящими мужиками.
И сейчас, сняв очки, Горелов словно признавал превосходство Старкова. Дескать, умом мы сравнялись, а физически, ясное дело, ты сильней. Он рассчитывал, что этот символический жест побудит спецназовца к большей откровенности. И спросил:
- Серафим сказал, пауков на веревках кто-то ему в окна подвесил. Правда?
- Ну да, - подтвердил Горелов, - сам видел. С той стороны, где пустыри, надо всеми окошками приклеены какой-то дрянью. - Хохотнул: - Мы Ляпунова пауками стращаем, а он шефа!
- Так ведь не сам Ляпунов по стене лазил.
- Козе понятно, где ему, - хмыкнул Старков.
- Слышь, Стар, - Горелов употребил спецназовскую кличку, - а ведь это сам Черный Паук и постарался, Пермяков этот. Наверное, здорово его разозлили твои ребята.
- Это он меня здорово разозлил, - сквозь зубы процедил Старков.
Что-то подобное Горелов и ожидал услышать. Он понял, что Будякин и Старков в тайне от него продолжают свою идиотскую охоту за Славкой Пермяковым. Какого черта! Ведь гораздо выгоднее использовать Паука в своих целях. Этой тупой мстительности Горелов не мог понять. Сам он всегда стремился привлечь к себе толковых и умелых людей, платил им большие деньги и удовлетворял все запросы. На их талантах зиждилось его влияние и благосостояние.
И с Черным Пауком можно было бы прекрасно договориться, Горелов в этом ничуть не сомневался. Дать ему денег или просто пообещать больше не преследовать. Пусть он посидит тихонько или свалит куда-нибудь до окончания выборов. Ведь не дурак этот Паук, не упертый борец-идеалист. Сидел себе где-то тихонько, нет, понадобилось его дразнить. Теперь он черт знает чего натворить может! На крышах ему равных нет, по стенам ходит - паук натуральный и есть.
Сегодня он просто показал на что способен, что может прямо на дом явиться. Завтра возьмет да и явится. Или ещё что придумает, похуже. Будь он нормальным пешеходом, его действия можно было бы как-то просчитать, предугадать. А у паука другая логика, он мир видит в другом ракурсе, может, и вовсе вверх ногами. Завтра возьмет да и грохнет этого самодовольного Серафима. И что тогда?
- Слушай, Стар, - спросил неожиданно, - а если Паук Серафима грохнет, что будет?
- Да ты только обрадуешься, - мрачно отозвался Старков, притормозил на перекрестке перед желтым мигающим светофором и повел машину дальше. - Все выборные денежки прикарманишь.
- Хорошая мысль, - кивнул Горелов, тут у него возражений не было. - А ты куда подашься?
- Куда, куда, - недовольно пробурчал Старков, - хрен кидать на провода! У меня агентство охранное, заключу какие-нибудь договора...
- Я к чему разговор затеял? - начал пояснять Горелов. - Не тронь ты его, Паука этого, лучше помоги мне с ним связаться. Он еще, может, полезным окажется.
- Даже не проси. У меня с ним свои счеты. Знаешь, как ребята мои пострадали?
- Расскажи, узнаю.
- Меньше знаешь - крепче спишь. - Лицо Старкова сделалось угрюмым, губы сжались. - А Будякина я до выборов сберегу, будь спок.
- Спок, так спок, кто бы был против, - согласился Горелов. - Только ведь депутаты Госдумы в Москве обитают, а ты здесь останешься. - Он подождал реакции Старкова, но тот, упрямо стискивая губы, молчал. - В мэрию вместо Серафима другой человек придет. Через месяц Новый год будет, сроки аренды и прочие договора у всех кончатся. А в новые ты можешь не вписаться со своим агентством. Короче, "крыша" твоя съедет в белокаменную, а тебя туда просто так Лужков не пустит. У него своих ветеранов навалом. Тем временем здесь найдутся враги, которые тебя шутя сковырнут. - Старков молча продолжал слушать, похоже, до сих пор ничего подобного ему в голову не приходило. - Вопрос на засыпку: как контуженный воин, получивший инвалидность в связи с устойчивым психическим расстройством, смог получить лицензию на охранную деятельность и на оружие?
- Одной рукой придушу и на ходу выкину. Хочешь? - наконец подал голос Старков.
- Я хочу, чтобы ты со мной дружил, - вздохнул Горелов. - Я единственный человек, который тебя ценит, как уникального специалиста своего дела. И единственный предприниматель, у которого с тобой нормальные отношения, единственный потенциальный работодатель.
- Может, мне теперь тебе ноги целовать? - насупился Старков.
- Брось. Ты меня прекрасно понял. Ну какое из твоей команды охранное агентство? Это слишком спокойная работа. Тебе нужен бой, схватка, море крови. Если честно, ты не умеешь зарабатывать. Если тебе предложат сто рублей за мертвого Паука, а за живого миллион баксов, ты его все равно грохнешь. Не захочешь упускать удовольствие. Как алкаш, который между бутылкой водки и мешком денег, выберет бутылку.
- Заткнись! - оборвал его излияния Старков.
Джип вкатился в просторный двор "Царского села". Мерцали синие мигалки специальных машин, но сирены были выключены. Возле дома Будякина было чересчур оживленно. Горелов молча вылез из джипа и, не захлопнув дверцу, оставив её настежь, вошел в подъезд.
- Вы к кому? - остановил его милицейский старшина.
- Я доверенное лицо кандидата в депутаты Государственной Думы Серафима Будякина, - официальным голосом сообщил Горелов и протянул карточку, выданную избиркомом.