- Да не убивайся ты так, Веточка. Все кончилось. А этих нечего жалеть, заслужили.
- А мне все равно их жалко, - всхлипнула Виолетта, - у них же матери... И сама испугалась, знаешь как... - Присядь ко мне, - поманила вялым движением руки, - что-то холодно ...
Она всхлипнула. Славка опустился на краешек кровати, сунул пакет в тумбочку, куда ещё раньше пристроил коробку из-под шприцев, и робко коснулся волос Виолетты.
- Знобит, - прошептала она, не размыкая закрытых глаз, - Иди сюда, согрей. - Славка смущенно молчал, и она снова тихо повторила: - Согрей меня.
Затаив дыханье, с сильно бьющимся сердцем, Славка сбросил с плеч чужой халат. На цыпочках прошел к двери, повернул ключ и выключил свет. Виолетта коснулась его ледяными ладонями, сбивчиво зашептала:
- Иди ко мне... Мне так плохо... Давай побудем вместе... - она потерлась головой о Славкину грудь.
Сердце Славки ухнуло вниз - ночной рубашки на девушке не было.
* * *
Утро принесло Славке разочарование и обиду.
- Спасибо тебе, - сказала Виолетта, улыбаясь в потолок, - мне так плохо было вчера, так ужасно, а ты помог выйти из стресса.
- Это я должен тебя благодарить, - заикнулся было Славка.
- Прости, что я так тебя использовала, - Виолетта его попросту не слушала, говорила свое, - но мне правда нужно было как-то выйти из того состояния. Так что не бери в голову, мы ничем друг другу не обязаны.
- Обожди, - Славка попытался её обнять, - как-то до меня плохо доходит. Это что, ты меня вроде "тампакса" применила? Вставила, вынула, выбросила?
- Объясняю подробней, - Виолетта, уже совершенно обычная, выскользнула из его протянутых рук, выбралась из-под одеяла и повернулась спиной, вчера я была в состоянии депрессии и душевного надлома. Мужики в такой ситуации обычно кидаются в запой. - Она набросила пурпурную рубашку, выпростала копну волос, закрывших её до пояса. - Бабы устраивают истерики и жрут лекарства. А я использовала более действенный способ. - Она взяла гребешок и принялась расчесывать волосы. - И более приятный. Отлично снимает напряжение, восстанавливает эмоциональный баланс и гормональное равновесие. Теперь понял?
- Понял, - хмуро ответил Славка и тоже полез из-под одеяла. - У самого недавно было такое состояние, чуть не спился. А надо было, оказывается, тебя пригласить.
- Ну, это пустой номер, - заявила Виолетта, продолжая энергично орудовать гребнем, - я сама решаю, когда и с кем. И сколько.
- И часто приходится решать? - Славка мрачнел на глазах, от радостного утреннего пробуждения и следа не осталось.
- После расставания с так называемым женихом, вчера - в первый раз.
- А я думал, что нравлюсь тебе, - вздохнул Славка.
- Правильно думал, - подтвердила Виолетта, - ты и сейчас мне не разонравился. Но если задашь пошлый вопрос, а было ли мне хорошо, я тебя стулом ударю.
- Не спрошу, и так знаю, что хорошо. Просто я думал, между нами все как-то серьезней.
- Насколько я помню, жениться ты вообще не собираешься, а все остальное я серьезными отношениями считать не могу. - Она стала заплетать косу. - Горы для тебя все равно серьезней.
- А если бы не горы?
- А если бы не горы, тебя, наверное, и вовсе не существовало бы. С ними ты личность, мужчина, а без этих восхождений кто? Если никто, то мне такого тоже не надо, - она перебросила косу за спину и принялась, тихонько напевая, бренчать посудой на тумбочке.
- Ладно, - безнадежно махнул рукой Славка, натягивая белый халат вместо рубашки, - лучше я пойду.
- А разве ты не поцелуешь меня на прощанье?
- Что? - он остолбенел.
Виолетта мягко и неторопливо подошла, положила руки ему на плечи, поглядела в лицо лукавыми глазищами и вдруг прильнула в глубоком сильном поцелуе. Отстранилась, проверяя впечатление, полюбовалась задохнувшимся Славкой и многозначительно спросила:
- А кофе? Ты ведь даже кофе не выпил, а куда-то уже бежишь...
* * *
Всю прошедшую ночь Серафим Будякин не сомкнул глаз. С того самого момента, когда знакомый милицейский полковник коварно попросился зайти на минутку, а сам приказал арестовать двух охранников из команды Старкова, сидевших в прихожей, с этого самого момента Будякин места себе не находил.
Он сразу понял, что "старфорсы" влипли, попали на каком-то серьезном преступлении. Только в этом случае их начали бы хватать всех подряд. А судя по тому, что в аресте участвовал один из руководителей МВД областного уровня, дело нешуточное. Да и коварный полковник ничего не стал объяснять, никак не успокоил, даже для видимости. А это очень плохой знак.
И Будякин испугался. Охранное агентство "Старфорс" было его карманной фирмой и обслуживало только его лично. И вообще принадлежало ему, хоть и через подставных лиц. А раз он кормил охранников, то, естественно, они выполняли его приказы. Эти приказы могли упечь его в тюрьму лет на пятнадцать. Как всякий преступник, он, разумеется, опасался провала, но самонадеянно считал, что с ним такого случится не может. Ведь сотни тысяч чиновников в России берут на лапу, и - ничего. И заказные убийства не раскрываются, поскольку исполнители - профессионалы. А если есть свои люди в органах, то они всегда успеют предупредить и помочь.
Правда, Будякин как-то не подумал, что если крепко запахнет керосином, свои люди прижмут хвосты и постараются не светиться, чтобы и их не прихватили. Защищать и покрывать своего друга-благодетеля они станут только в случае, если самим начнет грозить опасность.
После того, как собровцы в полной боевой экипировке под дулами автоматов увели телохранителей, Серафим сперва крепко разозлился. Он вызвонил репортеров "Ночных новостей", заявил решительный протест. Потом попробовал добраться до руководства правоохранительных органов. Не удалось. И тут до него дошло, что все руководство занято операцией по отлову его охраны.
Будякин принялся методично обзванивать все точки базирования "старфорсов". Телефоны не отвечали. Наконец отозвался мобильник Старкова. Черт знает, где того носило, но отставной старлей и слыхом не слыхивал, что его команду уже вовсю вычесывают органы. Старков выругался, пообещал принять меры и сказал, что попозже перезвонит. С некоторым запозданием Будякин сообразил, что Старков по сути ничего не сказал и не посоветовал. Он с раздражением снова набрал его номер, но услышал: "Абонент временно недоступен". Старков выключил свой телефон.
Оставался ещё Горелов. Наверное, следовало ему первому позвонить, но Будякин тянул до последней минуты, очевидно, втайне понимая, что самое сильнодействующее лекарство стоит приберегать на крайний случай. Но сейчас, ещё не позвонив, он уже начал приходить в раздражение, заводиться. Ему надо было кого-то обвинить в своих неудачах. Лучше всего для этого годился Горелов со своими социальными технологиями, завиральными идеями и безумными денежными тратами. Это он втравил его в предвыборную гонку, толкнул в объятия к бандитскому главарю Ижаку.
И Будякину сразу полегчало. Если Горелов со своими яйцеголовыми умниками не сможет помочь, значит, его самого и следует винить во всем. Либо пусть отрабатывает денежки, отмазывает от обвинений, либо пусть все берет на себя. В голове сразу нарисовалась схема защиты. Надо валить все на Горелова и Старкова, а самого себя представить доверчивой жертвой этих двух проходимцев. Вполне вероятно, что Старкову удастся уйти от милиции, все-таки спецназовец, профессиональный разведчик и диверсант. Тогда тем более следует выставить его главным злодеем, а себя невинно пострадавшим. Старкова, может, вообще никогда не поймают.
Главное - выиграть время. Пока суть да дело, замести следы, уничтожить улики, застращать свидетелей, встряхнуть сообщников, выработать линию защиты. С утра связаться с приличным, ушлым адвокатом, специалистом по разваливанию уголовных дел. Надо протянуть всего несколько дней. Выборы уже вот-вот. Вполне вероятно, что народ проголосует за него. Тогда все проблемы будут автоматически решены. А если не проголосует? Об этом не хотелось думать.