Бранвен слушала известия, которым было уже несколько дней: о вооруженных людях, бесчинствующих в странах датчан и саксов и предающих огню все на своем пути.
— Беотрих отправил разведчиков в страну саксов с заданием узнать, правда это или только лживая молва. Им встретились толпы беженцев, выгнанные из своих домов, среди них — женщины и дети. Все эти люди твердят одно и то же: в их селения внезапно нагрянули банды, уничтожающие все, что попадается им в руки. Они подходят строем, как войска, и без предупреждения наносят удар. По некоторым свидетельствам, разбойники распевают при этом песни и совершают убийства, громко смеясь.
Королева была в ужасе.
— Орды безумцев… — прошептала она.
— Их насылает Локи, — продолжал Аагард. — Когда он был еще на свободе, он отравлял своим ядом огромные пространства, умея находиться одновременно в нескольких местах. Теперь он набирает людей в свою армию. Сотню лет назад он действовал так же и чуть было не ушел от кары.
— И поработил моего брата, — тихо добавила Бранвен. — Я знаю об этом от Беотриха. — Она смахнула слезу. — Ты думаешь, он и сюда пришлет своих вояк?
— Уверен, что пришлет, — сказал Аагард. — Нам известно, что они добираются до приморских городов и захватывают корабли. Северный берег, по слухам, уже подвергается нападениям.
— Но почему Локи наносит удар здесь, ведь томился он в Снежном краю?
— Мне его мысли неведомы, — сказал Аагард. — Но их направление я попробую угадать. Он знает, что сто лет назад эти королевства выступили против него единой силой и что мы по-прежнему ему враждебны. Вот он и взялся нам отомстить.
Бранвен встала.
— Раз так, мы снова объединимся, чтобы нанести ему поражение, — изрекла она. — Мой супруг Георед сейчас на севере с частью своего войска, помогает своему кузену в Нортумбрии одолеть его давних врагов — мародеров из Гвинедда. Я сообщу ему об опасности. Он вернется, как только получит мою весть, и соединит свои силы с вашими.
Она проводила старика до ворот, отпустив стражу, и долго махала ему вслед, пока он не скрылся из виду. Перед отъездом Аагард высказал надежду, что ее гонец, отправленный к Геореду, поторопится и что остальные властелины так же быстро поймут, насколько велика нависшая опасность. Если выставить на побережье достаточно людей, то можно будет отразить натиск полчищ, посланных Локи.
А где же сам демон? Вот уже много дней Аагард не мог вызвать огненное видение.
— Он нигде — и всюду, — бормотал старик, покачиваясь в седле. — А когда он нагрянет, вряд ли Элспет сумеет его одолеть!
Весь день Элспет не давала покоя правая рука. Но свечения, всегда предшествовавшего появлению хрустального меча, все не было. Не слышно было и голоса Ионет. Столько дней в пути — а поиск так и не принес результата, Локи был неуловим. Ей не давали покоя воспоминания об уродливом божке у дороги. Перед мысленным взором то и дело возникало пылающее лицо демона, хотя Эдмунд, скорее всего, был прав: это мог быть и какой-то местный истукан. Локи побывал в лесу, в этом не было никакого сомнения, но угадать, где он находится теперь, ни у кого из них не было ни малейшей возможности.
Но даже если они настигнут Локи, как с ним сражаться, если не вернется Ионет?
А надежда на ее возвращение все-таки теплилась. Однажды Элспет показалось, что она слышит ее тихий зов. Вскоре после спасения мальчишки, Вульфа, она потянулась к нему, узнав, что он лишился родственников, и тут в голове у нее раздался голос Ионет, а руку, дотронувшуюся до Вульфа, что-то обожгло. Она поняла, почему так случилось. Ребенок остался без родителей, как и Ионет, причем по вине того же чудовища. Тогда она дала себе клятву, что будет защищать мальчика. Ее утешало то, что в этом безумном преследовании ей было о ком заботиться.
В пути Вульф держал ее за руку, но она разжала ладонь, когда почувствовала сильное подергивание. Эдмунд, шагавший рядом, взял Вульфа за другую руку и был удостоен благодарной улыбки Элспет. Он не должен был с ней идти, в Суссексе его ждал дом — полная чаша, да что там, целое королевство! Забавно все-таки, что ее спокойному, склонному к задумчивости другу приходится готовиться к бою, совсем как его батюшке! Как он устал от этой нескончаемой погони, лишившись даже плаща! Теперь в нем щеголял Вульф, путаясь в длинных полах, сам же Эдмунд довольствовался, как последний бродяга, одеялом, в которое кутался ночью.
— Что-то мне жарко от ходьбы, — обратилась она к нему как ни в чем не бывало. — Не возьмешь на время мой плащ?