— Как там Клуаран? Как его встретили соплеменники? — тихо проговорила она.
— Думаю, где-то неподалеку расположен тайный вход в их царство, — поразмыслив, ответил Эдмунд. — Но лучше не пытаться его найти: я слышал, народ там непростой.
— Ты считаешь, они захотят нам помочь?
— Эоланда захотела, — напомнил ей Эдмунд, глядя на фею, по-прежнему сидевшую среди камней. Та, словно услышав свое имя, подняла на них глаза.
— Где мальчишка? — спросила она слабым голосом. — Нам надо держаться вместе.
— Вульф? Он у реки, — заверила ее Элспет, но все-таки встала, чтобы убедиться, что непоседа снова никуда не запропастился.
По обеим сторонам водопада росли густые кусты, за ними теснились деревья. Вульфа нигде не было.
— Не пойму, что ты так за ним следишь! — ворчал Эдмунд, отправившись с Элспет на поиски мальчика.
— У Вульфа свое отношение к опасности, не такое, как у нас, — ответила Элспет.
— По-моему, он привык к самостоятельности, — продолжал ворчать Эдмунд. — Те люди, с которыми он был до того, как попал к нам, мало о нем заботились.
— Все-таки это были его родные!
— Может, и нет, — задумчиво возразил Эдмунд. — Он говорил, что они промышляли торговлей. Мы знаем, что у них была повозка и кое-какой товар. Почему тогда они не одели своего сына в этакий холод?
Элспет вспомнила озорную улыбку и неуемную энергию своего подопечного. Похоже, Эдмунд прав: когда они нашли Вульфа, он был тощим бродяжкой в лохмотьях.
— Считаешь, он был невольником?
Эдмунд кивнул.
— Некоторые бродячие торговцы держат таких. Вот тебе и объяснение, почему Вульф никогда не говорит о своей семье.
— Может, и так, — согласилась Элспет. Бедняжка, наверное, никогда не знал родительской ласки!
— Кажется, мы его нашли, — сказал Эдмунд.
В мягкой земле на берегу отпечатался след маленькой ступни. Через мгновение Элспет услышала треск ветвей и увидела рожицу шалуна среди листвы.
— Вульф! — крикнула она. — Почему тебя приходится искать?
— Я нашел ягоды, Элспет. Иди посмотри.
— Наверняка несъедобные, — отмахнулся Эдмунд. — Ведь еще весна!
— А вы посмотрите! — настаивал мальчик.
Элспет и Эдмунд переглянулись и последовали за ним. Вульф повел их в сторону от реки.
— Учти, мы не можем заходить далеко, — предупредила его Элспет.
Вульф кивнул. Он как-то напряженно поворачивал голову и, как показалось Элспет, постанывал.
— Тебе больно, Вульф? — спросила она. Мальчик не ответил, но поднес руку к шее.
Элспет остановилась.
— Дай взглянуть! — потребовала она. Тоненькая шейка ребенка была натерта докрасна. Цепочка перекрутилась и врезалась в кожу.
— Прости, Вульф, — сказала Элспет, — я знаю, ты любишь эту цепочку…
— Нет! — крикнул Вульф. — Ненавижу ее!
— Разве это не подарок твоего отца?
— Да, ее надел на меня отец. — Личико Вульфа стало печальным. — Он плохо обращался со мной, Элспет. Его сын тоже. Родной сын.
Элспет тяжело вздохнула. Похоже, Эдмунд оказался догадлив: Вульф был рабом, ему здорово досталось.
— Это ошейник! — воскликнул Эдмунд у нее за спиной.
— Мы сейчас же снимем это! — решила Элспет.
Цепочка была тонкая, звено можно было разнять узким лезвием ножа.
— Вот! — Эдмунд подскочил к ним со своим кинжалом.
Но Вульф дернул головой и отпрыгнул.
— Нет! — заверещал он. — Пусть это сделает Элспет.
Эдмунд пожал плечами и отдал кинжал подруге. Взяв оружие, она ощутила то же чувство, что посетило ее, когда Кэтбар дал ей меч. «Это не меч!» — сказала она себе, и тут же почти забытая дрожь пронзила ее правую руку от плеча до кончиков пальцев.
Ионет?
Ответ был или ей только показалось? Элспет охватил восторг: если Ионет все-таки вернется, то… Но сейчас надо было сосредоточиться на другом. Помоги, если ты здесь!
Элспет дотронулась кончиком кинжала до цепочки на шее мальчика, стараясь не прикасаться к натертой коже. По ее руке пробежала новая судорога, уже болезненная, но она не обратила на это внимания.
— Смелее, Вульф! Сейчас я верну тебе свободу.
— Хорошо, — ответил он шепотом.
Мешал грубый край его сорочки.
Пришлось ждать, пока Эдмунд справится с застежками и распахнет ему ворот.
— А это тоже хозяйская работа? — спросил он.
Через всю тщедушную грудь мальчика, от плеча до живота, шел шрам, алевший на белой коже. Почему-то это зрелище показалось Элспет знакомым. В следующее мгновение снова возникла боль в руке, и такая острая, что она выронила кинжал. Перед глазами возникла картина: огонь, камень, белая молния, которую высек из камня удар ее хрустального меча. И Локи: цепь на шее, багровая рана через всю грудь…