— Вы должны поговорить с больным, мой повелитель. Он убьет себя! Он не ест ничего, кроме жидкой пряной ухи. Рыба! Любой ребенок знает, что если хочешь набраться сил, нужен мясной бульон с разведенным в нем яйцом. Прошу, прикажите ему пить то, что будет лучше для него. Он слишком слаб, чтобы жевать…
Артакс недовольно поглядел на целителя. Он был полноватым молодым человеком, шея которого почти исчезла под двойным подбородком. Артакс пожалел, что целитель не может поделиться с Матааном хоть толикой своего веса.
— Смотрите, до чего довело его упрямство, — не отставал целитель. — Он сам уже стал цвета пойманной рыбы.
Артакс еще хорошо помнил, как целитель соглашался с Матааном во всем еще пару дней назад, когда увидел его в первый раз. Это было еще до пира в честь победы.
— Он будет есть то, что любит, — резко ответил он толстяку и поспешно вышел из светлой комнаты. Он больше не мог выносить вида своего друга. Не мог больше чувствовать запаха ладана, тонкие струйки дыма от которого висели под потолком.
На пути по длинным дворцовым коридорам Артаксу почти не встречались слуги. Иногда вдалеке слышалась музыка. Праздник, который он подарил столице, еще продолжался. На улицах танцевали. Его слуги забили тысячу быков, раздали целые корабли вина, на площадях Акшу давали представления лучшие комедианты и музыканты. А он был одинок.
Артакс молча вышел на широкую террасу рядом со своими личными покоями, прислонился к роскошным красным колоннам и стал смотреть на восток. За стенами города поднимались черные клубы дыма, там, где священнослужители крылатого солнца резали быков и жарили их мясо на алтарях. Кровь принадлежала Львиноголовому. Все остальное раздавали гостям праздника.
Стоял приятный вечер, лето клонилось к концу. Заходящее солнце окрашивало облака в розоватый оттенок. Бледный серп луны уже поднялся в небо, несмотря на то что солнце еще не скрылось за горизонтом.
— Господин?
Артакс испуганно обернулся. В дверях, ведущих на террасу, стоял Ашот. На светло-синей тунике его друга красовалось пятно от вина.
— Почему ты не на празднике?
— Плохие новости, великий. Теперь я знаю, зачем Элеазар взял с собой в Каменное гнездо женщин и детей. Он хотел очернить ваше имя, правитель всех черноголовых.
— И что в этом нового? Мы и прежде опасались этого.
Ашот вздохнул.
— Новое то, что теперь мы знаем, что именно он сделал. Он разослал с Орлиного перевала гонцов во все провинции, сея слухи о том, что хотел сдаться вам на милость и просил о жизни своих женщин и детей. Будто бы просил он и за других женщин и детей, находившихся в лагере. Но вы будто бы отвергли его просьбы и поклялись, что умрут не только предатели, но и все их спутники. После этого Бессос и Элеазар бежали в Каменное гнездо. Вы же под предлогом новых переговоров будто бы попросились войти в считавшуюся неприступной крепость. Вы и ваши спутники спрятали оружие под одеждой, и стоило вам ступить на порог, как начались убийства.
— Мы тоже разослали гонцов, — раздраженно ответил Артакс. — Ложь обо мне сеют постоянно. Это такая же часть королевской власти, как и корона.
— Но его посланники отправились в путь раньше. Он разослал их еще до того, как освободил Бессоса после битвы на Куш. Он все спланировал заранее. И в провинции его любили. Люди верят в рассказанную им историю. Куда бы ни прибыли наши посланники, чтобы поведать о победе над Муваттой, оказывается, что его люди уже побывали там. Теперь все выглядит так, будто это мы искажаем правду.
Артакс расхохотался.
— Таков наш мир. Ложь становится правдой, если ее быстро распространить. Она растет, словно сорняк на полях, душа семена истины.
— Мы гордимся тобой, Артакс. Наконец-то ты начинаешь понимать, что значит править, — подали голос былые Аароны. — Ты тоже можешь превратить ложь в правду.
— Но сорняк можно выполоть! — возмутился Ашот. — Так поступают все хорошие крестьяне. И если наше королевство Арам подобно большому полю пшеницы, разве вы, бессмертный, не добрый крестьянин, который должен заботиться о нем?
Артакс долго смотрел на него. Жалел, что миновало то время, когда они оба действительно были крестьянами. Когда они после проведенного на поле дня втроем садились под кипарисом у деревенского колодца, чтобы поболтать о тревогах и мечтах. Артакс стал самым могущественным человеком среди людей. И самым одиноким.
— Нарек был хорошим крестьянином, верно?
Ашот недоверчиво поглядел на него, словно ему не по себе от того, что правитель проявляет столько интереса к погибшему крестьянину. Артаксу было больно от того, что друг его юности настолько недоверчиво относится к нему — несмотря на то что Ашот не мог знать, с кем говорит. Артакс долго смотрел на него. В отличие от него, Ашот совсем не изменился. Его продолговатое лицо, как обычно, было небрито, густые черные волосы прядями свисали на лоб. Он совершенно не был похож на капитана лейб-гвардии бессмертного. Но с другой стороны, кушиты — не обычная дворцовая стража.