Элеборн, пребывая в прекрасном настроении, сбежал по последним ступенькам лестницы. Он знал, что женщина, которую он ищет, не откажет ему. Чего он не знал, так это того, где найти ее. Если ему не повезет, то вечером можно будет разделить кувшин вина с Усией. Старик был просто кладезем историй о Нангоге. От него он уже многое уяснил об этом красивом и непонятном мире. К сожалению, слушая рассказы Усии, он никогда не знал, где правда превращается в байки поднебесных корабельщиков.
Элеборн пересек большую площадку под якорной башней и стал пробираться через лабиринт сложенных товаров.
«Это кровь этого мира, — подумал он, — которую дети человеческие сцеживают у Нангог, чтобы помочь разрастись своему миру».
У массивных оббитых бронзой ворот, ведущих в город, скучала группа стражников. Мужчины знали его и пропустили без вопросов. Элеборн перешел на солнечную сторону улицы, пошел за толпой носильщиков, которая постоянно втекала и вытекала через бронзовые ворота, лениво просачиваясь на улицы, устремляясь к Золотым воротам, от которых оставалась лишь пара шагов до человеческих империй.
На площади Змей его внимание привлек запах жаркого. Он прошел мимо ряда забегаловок, теснившихся в похожих на пещеры нишах в высокой кирпичной стене склада. Упавшая якорная башня засыпала обломками половину площади. На разбитых камнях сидели носильщики, которые потратили часть своего жалкого заработка на продукт сомнительного качества, подававшийся в местных трактирах.
Элеборн остановился около повара с миндалевидными глазами, родом откуда-то из одного из крупных городов на востоке Ишкуцы. На прилавке громоздились деревянные вертелы, на которые были насажены куски темного мяса и овощей. На самом верху лежали скорпионы, проткнутые по всей длине шпажками. Сущая пытка, которую некоторые насекомые все же пережили, поскольку их клешни и лапки еще подрагивали, а ядовитые хвосты изгибались, стремясь разделить скорую смерть с каким-нибудь другим существом.
— Как едят скорпионов, Ли?
— Очень осторожно, — низкорослый повар поднял голову, узнавая его. На широких губах мелькнула улыбка, когда он потянулся за пестрым веером, прогоняя мух, пытавшихся усесться на мясо. — Удивительная краска у тебя на лице. Из чего ее делают? Из свежего собачьего дерьма?
— Что убьет меня раньше — мясо или скорпионы?
— Твой чувствительный желудок, варвар. Ты зачем пришел? Покупать или болтать?
Эльф заказал пять шашлыков и одного скорпиона.
Ли положил шашлыки на небольшой гриль, поддал жару с помощью веера. Потом поставил в угол гриля сосуд с желтоватым топленым жиром.
— Твоя раскраска довольно безвкусна даже для друснийца, Микайла. Если бы ты сказал мне, я послал бы тебя к мастеру, который нарисовал бы тебе на груди дракона или огненную птицу. Настоящее произведение искусства. Не такое дерьмо, — болтая таким образом, он махал веер, то поддавая жару, то остужая жаровню.
— Ты не знаешь, где найти хорошенькую девушку?
— Хочешь отпраздновать. Убил кого-то прошлой ночью, и теперь карманы полны деньжат?
— Как же хорошо ты меня знаешь, — с двусмысленной улыбкой ответил Элеборн.
Ли выдержал его взгляд, перевернул вертела.
— Значит, внизу, на площади Серебряных шелкопрядов, у самого спуска к каналам, есть три дамы, которые владеют высоким искусством, как уравновесить соки в теле мужчины. Они уже не очень молоды и зубов у них не очень много, но если закрыть глаза… — Ли мечтательно прищелкнул языком. — В любом случае это лучше, чем заниматься этим с намасленным горлышком амфоры.
— Я скорее представлял себе девушку, которая будет юна и хороша и которой вообще ничего не придется платить.
Ли взял одного из подергивающихся скорпионов и обмакнул его в брызжущее масло.
— Я ведь не мечтаю о том, чтобы мои жалкие медяки превратились в золото и чтобы я… — Он замолчал, вынул скорпиона из масла. Насекомое дергаться перестало. Он подул на него, потом щелкнул по нему ногтем, убирая ядовитое жало. — Мальчик, красавицы, за которых не надо платить? — На миг поднял взгляд. — Ты думаешь об одной из цапотских девушек. Глупо… очень глупо, Микайла! — С этими словами он протянул скорпиона Элеборну.
— Как это едят?
— Открываешь рот, кусаешь, жуешь.
Элеборн расхохотался. Осторожно откусил. Скорпион не станет его любимым блюдом. Хитиновый панцирь хрустел на зубах, высвобождая мягкую кашеобразную субстанцию. Эльф проглотил то, что было во рту.
— Вкусно, — прохрипел он.