— А кто же еще интересуется этим?
Усия остановился и обернулся к нему.
— В эту игру играют иначе, мальчик мой. Ты был не слишком-то разговорчив, когда я спросил тебя сегодня утром, зачем тебе на якорную башню. Скажи мне, что такого интересного в садах храмового квартала, а я скажу тебе, кто, как и ты, целыми днями сидел на балке.
Нодон был готов к тому, что последует подобный вопрос, и подготовил историю о друге, который пропал после того, как ввязался в ссору с торговцем из Цапоте.
Тем временем они дошли уже до подножия лестницы.
— Твой друг случайно не такой стройный светловолосый парень с косами на висках? Под конец он еще разрисовал себя с ног до головы красно-коричневыми узорами. Жутко выглядело.
— Бандаг, — пробормотал Нодон. В его время в Белом чертоге был один ученик из народа мауравани. Иногда он разрисовывал себя и целыми ночами пропадал в лесу.
— Что ты сказал? — Усия подозвал стражника, который закрыл за ними ворота на грузовой двор.
— Бандагом у меня на родине называют красно-коричневый сок, которым рисуют по коже. Проходит две недели, и краска блекнет.
Кладовщик указал на склон.
— Есть хочешь? Внизу, на Змеином рынке, можно недорого поесть. А еще я знаю, где там достать годного вина.
— Тебе решать. Вино оплачиваешь ты, — заявил Нодон. Он решил изменить планы и провести еще немного времени с Усией. Он хотел услышать, что старик может рассказать об этом загадочном втором любителе наблюдать за садами.
— А ты слов на ветер не бросаешь. Посмотрим, не развяжет ли тебе язык хорошее красное вино, — Усия побрел по широкой лестнице. Несмотря на дождь, он не спешил. На улице было очень мало людей. Время от времени кладовщик здоровался с прохожими. Похоже, в этом квартале его хорошо знали.
Змеиный рынок оказался мрачным местом, окруженным постройками из необожженного кирпича, на глиняно-бурых лицах которых оставил глубокие борозды дождь. Немощеная площадь представляла собой сплошное месиво. Им пришлось идти по глубоким лужам, мимо прилавков под выцветшей парусиной, где несчастные жались к крохотным жаровням в надежде на то, что на их разносолы найдутся голодные люди. Пахло прогорклым жиром и подгоревшим мясом. Нодон понял, что придется брать себя в руки, чтобы заставить себя хоть что-нибудь здесь съесть. Почему дети человеческие ничего не делают, как следует? Почему они строят огромный город из уродливых домов, вместо того чтобы сделать город поменьше, но с хорошими, крепкими каменными постройками, где можно удобно жить? Они же хуже кобольдов.
Усия указал на мужчину с миндалевидными глазами, предлагавшего насаженных на шпажки скорпионов.
— Туда обедать лучше не ходи. Просто кошмар, какую мерзость продают в качестве еды. Этот парень жарит на гриле наполовину сгнивших крыс и выдает маленькие кусочки мяса, обмоченные в соус, за говяжье филе. Он с Шелковой реки. Эти хуже всех!
Нодон, не видевший особого отличия от других прилавков с едой, промолчал.
— Вот, нам сюда, парень, — кладовщик указал на глубокую нишу в стене, где от дождя укрылось несколько детей человеческих. К потолку поднимался дым. Пахло овощами и рыбой.
Усия согнал некоторых со своих мест и уселся за один из трех шатких столиков.
— Рабал! Принеси мне рис и бобы, да подай нам кувшин твоего, черт побери, лучшего красного вина. Не эти кислые разбавленные помои, которые ты нагло именуешь вином. Мы хотим настоящего!
У низкого выложенного камнями очага стоял невероятно толстый парень с покрытым татуировками лицом.
— Усия, старый пират, ты все еще не свалился со своей проклятой якорной башни. Честно говоря, я надеялся, что сегодняшний ветер избавит нас, бедолаг этого мира, от твоего присутствия. Будь так добр, покажи мне монеты, которыми ты собираешься расплатиться за сокровища этого благородного заведения?
— Рабал родом с Плавучих островов, — весело пояснил кладовщик Нодону и поднял вверх маленький серебряный слиток. — Рабал — вовсе не его настоящее имя. Нормальные люди не могут произнести ту тарабарщину, на которой говорят на Плавучих островах, поэтому мы просто называем его так.
Толстый хозяин на удивление ловко выбрался из-за очага и протиснулся между гостями. Взял маленький серебряный слиток, длиной и толщиной не более среднего пальца, лизнул металл.
И вдруг без предупреждения выхватил небольшой топорик, торчавший за поясом у него на спине.