— Мы ведь не можем просто бросить их, — удивленно произнес Гонвалон. — Мы должны держаться вместе. Мы вступаемся друг за друга. Даже за погибших, не говоря уже о живых.
Нандалее обиделась. От нее не укрылось, насколько сильно он расстроился из-за ее решения оставить тело Манавейна. Но тут речь шла о живых.
— Это Ливианна бросила нас, и я сожалею, что ей удалось соблазнить Бидайн пойти с ней. Для нас возврата больше нет, — она указала на массивный портал между статуями богов. — Это наш путь в Альвенмарк, и скоро он надолго закроется. Нангог пробудилась от магического сна, она в гневе. То, что она делала до сих пор — было частью ее снов. Теперь она проснулась. И она видит, что то, что сделали дети человеческие с ее миром, не сон. Как они превратили плодородные земли в пустыни, а реки — в клоаки, разрушили леса, которые росли веками, затянули небо тучами дыма. И в отмщение она собирается смести с холма весь город.
— Держи себя в руках, — прошипел Нодон. — На нас уже смотрят.
Нандалее воспользовалась своим родным языком, чтобы ни одно дитя человеческое не поняло, о чем они говорят. Но она настолько вошла в раж, что все разговоры вокруг стихли, и множество детей человеческих уставились на нее, на этого странного воина со звонким голосом. Нодон прав. Это место — самое неподходящее в городе, чтобы не привлекать к себе внимания. В Золотых вратах стоял серебряный лев девантаров и стерег приходившие и уходившие караваны. Иногда здесь бывали даже боги.
Нандалее схватила Нодона.
— Давай, прочти мои мысли, стань единым целым со мной, — она предпочла бы открыться Гонвалону, но с тех пор, как мастер меча потерял свой магический дар из-за Махты Нат, это было уже невозможно. — Давай же!
Нодон убрал руку и бросил на Гонвалона почти умоляющий взгляд.
— Я верю тебе, — спокойно произнес он. — Тебе не нужно мне ничего доказывать.
— Но ведь мы освободили Нангог, — произнес Элеборн. — Она ведь не может…
— Ей на нас наплевать. Мы для нее песчинки. Дети альвов! Творения тех богов, которые сковали ее. То, что теперь мы освободили ее, ничего не меняет в том, что она ненавидит альвов так же точно, как и девантаров. И то, что мы еще в городе, не удержит ее, — она указала на обезглавленное божество у Золотых врат. — Всего несколько недель тому назад в городе произошло землетрясение. А ведь Нангог еще спала. Ты видел поваленные причальные башни, разрушенные дома. На этот раз будет хуже. Богиня в гневе. Я не хочу быть здесь, когда ее ярость поразит город. Поэтому мы больше не можем искать Ливианну и Бидайн. Я вас предупредила: мы не имеем права терять время, а Ливианна все равно задержалась с бессмертным. Теперь она снова ставит на кон нашу жизнь. Я не потерплю, чтобы один из вас вернулся искать ее. Она приняла решение. Мы ничего ей не должны.
— Она вернула Манавейна. Она рискнула жизнью, чтобы мы выполнили свою миссию, — с упреком произнес Гонвалон. — Я не могу просто так уйти.
— Ей на нас наплевать, — попытался убедить его Нодон. — Она хотя бы могла сказать, что ей нужно. И почему Бидайн пошла с ней? Бидайн даже не драконница. Куда она втянула малышку?
— Если она ведет себя неправильно, это не повод для меня поступать так же. Мы должны держаться вместе.
Мысли Нандалее путались, она хотела возразить ему, но взяла себя в руки. Мир вокруг померк — остался только Гонвалон. Она видела его узкое лицо, меланхоличные глаза, которые так часто искрились любовью, когда он смотрел на нее, мягкие губы, которые она целовала бесчисленное множество раз, подтянутое тело, лежавшее рядом с ней в самые прекрасные ночи ее жизни. Вспоминала его смех, когда она делала что-то безумное. И она приняла решение.
Гонвалон предпочтет остаться в городе, обреченном на гибель, нежели нарушить свои моральные законы. Это был мужчина, в которого она влюбилась. Белый рыцарь, всегда остававшийся на стороне света, даже если небесные змеи посылали его убивать. Она знала, как сильно он страдает от этой жизни и что его моральный кодекс — это единственное, что поддерживает его. Она не станет заставлять его взвешивать, что значит для него больше — кодекс или их любовь. На протяжении минувших недель он всегда шел за ней.
Теперь настало время присоединиться к нему, даже если то, что он собирается сделать, выглядит глупо.
— Я объявляю нашу миссию оконченной, — медленно произнесла она. Последние сомнения относительно того, правильно ли она поступает, еще слышались в его голосе. — Теперь каждый волен идти своей дорогой.