Видя, что почти все стоят на коленях, он бросился к упавшему паланкину. При виде молодой женщины, застрявшей под тяжелым деревянным каркасом паланкина, сердце его дрогнуло. У нее была безупречно белая кожа, уже покрывшаяся ссадинами. Зеленые глаза невидящим взглядом смотрели в небо. Бегущие люди затоптали ее насмерть.
Барнаба опустился рядом с ней на колени и закрыл ей глаза. Потом снял с нее цепочки и тяжелые золотые браслеты. «Боги послали знамение и мне», — с циничной улыбкой подумал он. На протяжении ближайших недель ему не придется голодать, даже если получит у скупщика краденого лишь ничтожную долю того, сколько на самом деле стоят украшения.
Но важнее возможности обокрасть женщину было другое. Он знал, что произойдет ночью. Подобный знак со стороны богов слишком ожидаем, чтобы им не воспользоваться. Он затаится, и вторая его тревога разрешится сама собой. Нужно было утратить веру, чтобы впервые получить помощь от богов.
Время крови
Дыхание Ночи был первым, кто вышел из звезды альвов неподалеку от Голубого чертога. В ожидании огляделся по сторонам. Дорогу ко входу в убежище эльфов обрамляли вырванные с корнем деревья. Кое-где среди деревьев валялись огромные валуны. За изогнутыми ветками густых зарослей диких ягод стояла косуля и смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
Пахло древесиной, порванной зеленью и свежей, развороченной землей. Что, ради всего мира, делали здесь альвы?
Вслед за Дыханием Ночи из звезды вышел его огненно-красный брат. Он чувствовал испуг и шок Красного, и, словно ему не хватало только этого осознания, наконец-то понял, что это никогда и ни за что не может быть делом рук альвов.
Дракон расправил крылья и тенью взмыл в небо, туда, где когда-то находился потайной вход в Голубой чертог. Весь склон был разворочен. Все выглядело иначе. Понять, где когда-то был вход, было невозможно. Повсюду, в окрестном лесу и на отдаленных лужайках, он видел странные ямы, словно земля провалилась вниз.
Рядом с ним на поляне перед потайными вратами приземлился Красный. Он казался каким-то чужим, привычный вспыльчивый темперамент словно угас.
— Ты тоже чувствуешь это, брат? Эту боль, глубоко внутри. Как тогда.
Темный оглядел разоренную землю Незримым оком. Силовые линии тоже нарушены. Никогда, со времен творения мира он не видел ничего подобного. Линии сияли настолько ярко, что смотреть на них даже зрением души было больно, словно в голову медленно вонзался раскаленный кинжал.
Скрытый за маскировочным заклинанием вход в Голубой чертог исчез полностью.
Ни одна скала не могла помешать, когда Темный буквально пронзал пространство взором. Он наклонил голову и посмотрел туда, где должны были находиться залы и ауры детей альвов, которые занимались там своей работой, скрытые от досужих взглядов, защищенные внутри каменных чертогов. Но там не было ничего. Даже мышей. Только отблеск той силы, которую направили внутрь камня по силовым линиям. И тут Перворожденный понял, что здесь произошло…
Красный зашипел. Их мысли были соединены. Его брат по гнезду отказывался признать то, что могло быть единственным объяснением того, что они видели. Голубого чертога больше не существовало! Каменное небо обрушилось на длинные подземные залы и погребло под собой всех там, внизу. Всех.
И их брата, которого они называли Небесным. Девантары во второй раз убили радужного змея!
Небо над ними заполнилось шорохом крыльев. Прилетели все его братья, и соединявшая их боль захлестнула Дыхание Ночи. Но была здесь не только боль. Все, кроме Красного, до глубины души были напуганы. До сих пор смерть не занимала места в их мыслях. Смерть была для других. Они существовали с первых дней творения. Они видели, как зарождался мир. Они не старели. И, кроме альвов, которые перестали заниматься судьбой Альвенмарка, во всем мире не было существа, которое могло представлять для них опасность.
И, несмотря на это, среди этого мира в мгновение ока погиб Небесный. Смерть схватила его без предупреждения. А с ним умерло и нечто в их душах: уверенность в своей неприкосновенности.
Наряду с испугом Дыхание Ночи чувствовал и гнев своих братьев. Одни скорбели по Небесному. Другие еще не дошли до этого. Они еще пытались осознать, что их брата, сопровождавшего их на протяжении многих веков, больше нет с ними. Оттенки чувств были настолько разнообразны, что Дыхание Ночи наконец сплел заклинание, чтобы не быть больше связанным с остальными.