Та вскочила, даже не пытаясь собрать одежду. Легкими шагами выбежала из комнаты.
Коля ударил Эврилоха в грудь, штурман попятился и рухнул на разворошенную постель.
— Ты помнишь, что я обещал всем оловянным, когда привел вас в Нангог?
Штурман с горечью улыбнулся.
— Что мы будем богаты и умрем в удобной постели.
— Тебе удобно, друг мой? — Коля подошел к постели. Его кинжал был нацелен в сердце Эврилоха.
Штурман не молил о милосердии. Он смотрел на Колю твердым взглядом и ждал неизбежного.
— Ты мог заметить, что я был готов к тому, что ты попытаешься ударить меня. Хороший делец должен руководствоваться жадностью, — Коля опустился на стоявший у кровати табурет. — А теперь расскажи мне, как идут дела. Насколько мы стали богаче?
— Может быть, просто покончим с этим? — удрученно поинтересовался штурман. — К чему эта игра?
— За каждый вопрос, на который ты не дашь мне ответа, я отрежу от тебя небольшой кусочек. Так что как мы сделаем это — зависит от тебя. И чтобы ты понял, что я не шучу, я дам тебе попробовать, — и, прежде чем Эврилох осознал, что происходит, Коля схватил его правую руку и прижал ее к стене за кроватью.
— Мне кажется, мизинцы довольно бесполезны. Если отрезать палец на ноге, бегать неудобно будет. Но мизинец… зачем он нужен?
— Дела шли очень хорошо, — выдавил Эврилох. — Леон мертв. Нам принадлежат все крупные бордели города, и мы сумели убедить Шелковую перейти к нам.
Коля вставил лезвие кинжала между мизинцем и безымянным пальцем сжатого кулака штурмана.
— Шелковую? Думаю, это какая-то девушка. Что в ней такого особенного?
— Прошу, мне очень жаль. Я никогда больше не восстану против тебя. Я…
Коля надавил на клинок и отрезал мизинец. Он упал на постель рядом с тяжело дышащим штурманом.
— Мы ведь оба не верим в эти клятвы верности. Так что избавь меня от этого. Мне просто нужны ответы на вопросы. Я ведь ясно выразился, верно?
Эврилох кивнул. Он боролся с болью. В глазах стояла паника. То, что он не стал кричать и умолять о пощаде, Коле понравилось.
— От какой другой части тела ты готов отказаться, штурман? Конечно, мы можем продолжить и с носом или ухом.
Губы Эврилоха дрожали, но он изо всех сил пытался сохранить самообладание. По решеточке тонких морщинок на его лице катились капельки пота.
Коля выпустил руку штурмана и мягко провел клинком по его щеке.
— Я мог бы взять и глаз.
— Другой мизинец, — выдавил штурман через стиснутые губы.
Друсниец усмехнулся. Нужно будет хорошо подумать, где использовать Эврилоха в дальнейшем. Штурман теперь будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь. Но он умен и тверд. С такими людьми можно строить королевство. Вместо того, чтобы получить еще одну рану, он собрался и сделал выбор.
— Оторви кусок от простыни и перебинтуй руку. А то ты мне тут все кровью зальешь.
Эврилох повиновался. Сделав крепкую повязку для руки, он затянул ее зубами.
Коля наблюдал за тем, как грязная ткань пропитывается кровью.
— А теперь расскажи мне о Шелковой.
Запинаясь, штурман заговорил. Он все еще пытался побороть боль.
— Никто не знает, откуда она, но она одна принесла нам за последние месяцы больше денег, чем все остальные девушки из наших лучших домов, вместе взятые. Она сама пришла ко мне и попросила взять под покровительство. Она не хотела охраны, не хотела попасть в один из наших домов. Ей просто нужно было, чтобы остальные сутенеры города знали, что она находится под нашей защитой. И за это она платит целое состояние.
— Откуда берется все это золото? Что в ней такого особенного? Неужели она так прекрасна?
Эврилох огорченно развел руками, и кровь из-под пропитавшейся повязки потекла по руке.
— Есть в наших домах и красивее. Но в ней есть что-то такое, что трудно описать. Когда она улыбается, сердце заходится. Взгляды ее пронзают душу до самого дна. Увидишь ее — и сразу хочешь. Хочешь быть в ее обществе. Хочешь ее внимания. Я слышал, что она говорит на семи языках. Живет в большом доме, расположенном в одном из самых удобных мест. У нее дюжины слуг, несколько паланкинов. И слава о ней достигает даже дворцов нашего родного мира. О ней мечтают самые богатые купцы. Говорят, сатрапы проходили над пропастью между мирами только ради того, чтобы провести с ней одну-единственную ночь. Она общается по меньшей мере с двумя из семи наместников, а также со священнослужителями высокого ранга. Говорят, она образованна и будто бы может как свободно рассуждать о философии, так и развлекать мужчину в постели самыми удивительными играми.