Лиз вздрагивает. Но дальше уже ничего не разобрать, Мартин целует ее, и совсем не до его воспоминаний.
И все же… тут что-то не так.
Потом он жарит блинчики для нее.
На кухне. Она сидит за столом и ждет, а он жарит. Стоит к ней спиной, в одних штанах. На спине тоже шрам, но один, из тех двух – только одна пуля пробила навылет. Живучий парень. У него широкая мускулистая спина, мышцы чутко очерчены, и смотреть приятно…
И запах блинчиков приятен особенно. Это как-то совсем удивительно.
Так странно…
– Я, конечно, барон, но не настолько богат, чтобы таскать с собой штат прислуги, – пожал плечами Мартин на ее вопрос. – Обычно завтракаю в ближайшем кафе, но сегодня очень хочется побыть с тобой немного наедине. Когда долго живешь один, то неизбежно учишься готовить, хоть что-нибудь. Есть-то хочется.
Да, Лиз понимала.
И блинчики были вкусные. Он еще варенье нашел – земляничное, целую банку. И сварил кофе.
Как-то слишком хорошо. Слишком быстро… да, и слишком хорошо. Не верится.
И если попытаться осознать все, что произошло со вчерашнего вечера… это становится еще более странно. Лиз пока ни разу так не теряла контроль, не забывалась. Она и сейчас думает о делах с трудом, все мысли – мимо. Так и не поняла, что он за человек. Почему охрана принца пропустила его. Нет, вот как носом приложили – она видела, но как вышло, что он смог оказаться рядом? Они ведь закрыли двери. И драки там точно не было. Его просто пропустили.
Что она узнала о нем? Да ничего, кроме всякой ничего не значащей болтовни. Его сознание, его память, почти закрыты, она видит лишь фрагменты… и что если все это лишь то, что он готов показать? То, что показать хочет.
По-хорошему, ей стоило бы просканировать его, пока он спит. Но вышло так, что уснула она, а он…
Что ж ты за человек, мать твою?
И после расслабленности ночи накатывает легкая паника. Что если она снова что-то не так сделала? Сделала, конечно. Подставилась. Что если не только она его пытается раскусить, но и он ее? У него была отличная возможность, она всю ночь дрыхла, как убитая. Заснула раньше и проснулась позже. Что если этот Мартин менталист? Если он сильнее нее, лучше прячется, если у него свои цели?
Дрожь пробирает и все сжимается внутри.
Нет, все, что действительно касается ее дела и ее мести, Вацлава – все это надежно укрытом ментальным блоком, его так просто не пробить. И если бы пробить попытались – она бы знала. И все же, даже без этого можно узнать много.
Ее схватят…
– Проводить тебя? – спрашивает Мартин.
– Не стоит, – Лиз изо всех сил пытается улыбнуться. – У тебя ведь дела. Я сама.
– Но мы еще увидимся?
– Непременно.
Что именно так вдруг пугает ее?
Слишком хорошо?
Слишком неправильно.
* * *
– Где ты была?! – лицо Вацлава спокойно, но Лиз слишком хорошо его знает. Сейчас он в ярости.
Это неожиданно. И это пугает.
– Разве ты не посылал человека за мной? Я думала, ты все знаешь.
Что-то нехорошо дергается в его лице.
– Мой человек видел, как вы пошли в ресторан, потом сидели на набережной. Он видел, как твой капитан переплывал реку. Что это за дурь была, Лиз? А потом все. Он вас потерял.
– Потерял?
Пугает еще больше. До дрожи в коленках, до холодного пота.
– Словно отрезало. Ты понимаешь, что это значит? Его сбили со следа намерено. Ты в чем-то прокололась, радость моя.
Нет-нет-нет…
– Но подожди… зачем? Ведь я все равно знаю адрес… на Горбатой улице… Я была с ним.
– Да? – поинтересовался Вацлав. – Всю ночь была с ним? И что узнала? Что нового? Кто он?
Ничего. Ничего действительно важного она не узнала. Все мысли ее были не о том. Словно в тумане.
– Вацлав, мне кажется с этим капитаном что-то не то, – чувствуя, как холодеет внутри, сказала она. – Он закрывается от меня, не пускает в свое сознание. Не думаю, что это случайно. Со мной никогда такого не было… Что если он сам маг? Если работает на них?
Вацлав дернулся, оскалился, и вдруг перехватило горло, сдавило так, что невозможно дышать. Словно клешнями сжало. Лиз захрипела, потянула руки, пытаясь сорвать то, что душит ее, но срывать было нечего.
– Значит, ты попалась? – медленно, холодно сказал он, глядя ей в глаза. – Твой капитан менталист и ты вовремя не разглядела? Поставила под угрозу весь наш план?
Он шел к ней, и воздуха оставалось все меньше, так, что кружилась голова, слезы выступили. Лиз без сил упала на колени. «Не надо, пожалуйста! Я не хотела! Как я могла знать?» Говорить она не могла, только думать, Вацлав держал крепко.
– Т-ты… – сквозь зубы процедил он, и Лиз показалось, она сейчас сознание потеряет. До судорог. – Как ты могла?!