Процессия, возглавляемая царицей и фиадами, отправилась в обратный путь. Чести следовать за ними были удостоены Астерион, Хети, Ява и Акакаллис, которая была слишком юна, чтобы участвовать в ритуалах, поэтому все это время оставалась у входа в пещеру в толпе паломников.
Хети следил за движениями Амимоны, которая чуть подпрыгивала при ходьбе, словно обитающий в этих горах каменный барашек, чью прыть сдерживает натянутый повод. Ее широкая юбка при каждом движении, казалось, порхала вокруг ног. Он подумал о том, что не слишком удобно идти по гористой местности в таком одеянии, совершенно непохожем на узкие, облегающие тело платья египтянок, которые, зная, что предстоит много двигаться, к примеру, работать в поле, надевали только набедренные повязки.
Он рассказал о своих соображениях насчет одежды другу, когда Ява сообщил ему, что остаток дня они проведут во дворце в Кноссе. Назавтра было назначено самое зрелищное представление праздничной программы, которое называлось танцы с быками, или тавромахия.
— И кто же будет участвовать в этих танцах? — спросил Хети.
Ява повторил ему то, что уже однажды рассказывал: участники действа танцуют перед быком, стремясь оказаться напротив его головы, когда он бросится в атаку. Как только бык попытается ударить танцора рогами, тот подпрыгивает, переворачивается в воздухе и, оттолкнувшись руками от бычьего хребта, приземляется на ноги позади животного.
— Участвовать в танцах будут девушки и юноши, которые в праздничные дни исполняют роли фиад и куретов, — сказал Ява.
— Как, даже девушки выйдут к быку? Но ведь это опасно! — воскликнул Хети.
— Бояться нечего, они много тренировались, я тебе уже рассказывал.
Хети вспомнил, что они с Явой уже говорили об этих играх, но в тот момент его чувство к Амимоне не было таким сильным, поэтому он не обеспокоился, узнав, что танцы с быком могут быть опасны. Однако теперь мысль о том, что Амимона подвергнет жизнь опасности, участвуя в столь необычном представлении, его поразила.
— Но ведь они будут спотыкаться, в таких-то юбках!
Услышав это, Ява засмеялся и сказал, что на этот раз девушки и юноши оденутся одинаково — в узкие набедренные повязки, такие, как у него и у Хети.
На подходах к Кносскому дворцу фиады и куреты отделились от процессии и свернули на дорогу, ведущую к порту — Амнисосу.
На вопрос Хети Ява ответил, что они живут в большой хижине у моря. Они поселились там за месяц до начала праздников, чтобы вместе тренироваться и получше подготовиться к весьма недолгому служению богам.
— Так значит, они живут все вместе? — удивился Хети.
— Конечно. Они вместе едят и спят в одной просторной комнате, которая выходит во двор. Если в помещении слишком жарко, они спят под навесом портика.
— А разве могут они спать в одной комнате и не потерять при этом невинность? — обеспокоенно спросил Хети, выросший в среде, более обремененной предрассудками.
— Для нас в этом нет ничего удивительного, — ответил ему Ява. — Нужно иметь извращенный ум ааму, чтобы думать, будто юноша и девушка, оказавшись в одной комнате, тут же накинутся друг на друга. Мне казалось, что у вас, египтян, в отличие от ханаанеев, дети растут вместе, и вы бы должны понимать, что это естественно.
— Твоя правда, Ява.
— Думаю, ты спросил об этом, потому что все время мечтаешь об Амимоне. Еще я заметил, что тебе присущи и свойственные ааму предрассудки насчет девственности. Знай, что фиады и куреты не устраивают каждую ночь, как вы, египтяне, привыкли говорить, «дома наслаждений». Во-первых, потому что юноши обычно ждут, когда взрослый мужчина посвятит их в искусство любви, и только потом стремятся быть выбранными девушками. Во-вторых, наши девушки не торопятся с выбором, предпочитая лучше подождать, чем ошибиться, ведь тогда придется слишком быстро расстаться с избранником, не успев от него забеременеть. Дело в том, что у нас женщины в объятиях мужчин ищут не только удовольствия, но и стремятся зачать новую жизнь. Что до Амимоны, то ей доверили играть роль богини, а для этого она обязана быть невинной. Однако послезавтра вечером она потеряет невинность, позволив кому-нибудь из мужчин стать для нее Яссоном.
Последние слова Явы погрузили Хети в пучину беспокойства. Очнулся он только тогда, когда его окликнули по имени. Эти мысли не давали ему спать большую часть ночи.
Теперь он понимал, что девушка запала ему в душу, и чувство это намного серьезнее, чем ему казалось.