- Заклинания? Какого заклинания?
- Важного. - вновь повторил мальчик. - Которое в один прекрасный день либо всё уничтожит, либо спасёт. Это будет зависеть не от тебя. Но от тебя зависит, случится ли это. Здесь, где нет ни времени, ни пространства, на затворках всех миров, я вижу куда дальше и больше, чем то, что изгнало меня. Но и я могу ошибаться... Я всё сказал. Теперь идём, пока Истинный Некромонсер не понял, что происходит. Мне нужен узелок.
С этими словами он двинулся дальше, в образовавшуюся рядом со столом в стене дверь. Нордна проводила его злым взглядом. Она делает что-то, что нужно ему?! Древнее заклинание? Узелок? Бред! Но она идёт за ним, не видя выхода... А может ли увидеть? Нет... Магии как не было, так и нет, а мальчик чувствует себя вполне вольготно и в своей тарелке. Какое-то время девушка всерьёз задумалась о том, что, быть может, стоит просто напасть на мальчишку, вынудить его выпустить её из этого места. Но после пришла к выводу, что это не только бесполезно, но и чревато последствиями: если всё так, как он говорит, и это... нечто действительно есть суть Некромонсер, или хотя бы какая-то его часть, то шутить шутки с ним - себе дороже. Так не проще ли послушаться его? Тем более что - Нордна боялась признаться в этом самой себе - ей было интересно что ждёт её за этой дверью.
Девушка уверенно последовала за своим проводником, нырнув в темноту дверного проёма.
Но на этот раз такого ощущения, какое она испытывала при входе в пещеру, не было. Теперь, шагнув в темноту, Нордна оказалась в той же самой темноте, не видя даже собственных рук. Вокруг не было ничего - только сплошной мрак и особенно яркий в этой бесконечной дыре силуэт почему-то идеально видимого мальчика.
Он стоял прямо перед ней, в каком-то шаге, и по виду воспринимал происходящее, а, точнее, не происходящее кругом, абсолютно нормально. По крайней мере, вид его был такой же безмятежный.
- Что здесь? - Нордна нахмурилась и повернулась вокруг своей оси, пытаясь выискать взглядом хоть что-то. - Где мы?
- Здесь ничего нет. - Пожал плечами черноволосый. - Это - узел. То, зачем я притянул тебя. Ты должна создать узел.
- Знаешь, - девушка гордо вскинула подбородок. - Мне начинают надоедать эти недомолвки. Почему я должна это делать?! Зачем?! Объясняй!!!
- Тебе не нужно этого знать. - мальчик не изменил своему спокойствию. - Я же говорил. А теперь... - он протянул руку вперёд, вновь беспардонно коснувшись груди Нордны. Девушку пронзил озноб, а по телу пробежались мурашки - Вспоминай. Вспомни свои тяжкие воспоминания... Те, которые ты испытала, ещё не родившись. Мне нужен первый узел. Дай мне окунуться в твои страдания и боль... Так надо. Иначе ничего не получится.
Последнее слово мальчика утонуло в далёком эхе, а Нордна стала падать в безмолвную тишину. Тьма начинала расступаться, но от этого не становилось легче: напротив, перед глазами девушки стали возникать образы, суть которых она не понимала, но которые глубоко вонзались в сердце. «Что это? Чьё это лицо? Мужчина... юноша... Он отталкивает меня. Хватает и бросает на землю... Что это? Воспоминание? Это не моё воспоминание! Я не помню ничего такого!».
- Лида, - Вран сокрушённо покачал головой, уперев в бока кулаки. - Ты сама просила начать с тобой заниматься. Но ты вовсе не стараешься! Или тебе нравится давиться пылью?
Девочка вытерла рукавом лицо и со смешной детской злостью насупилась, неуклюже вставая:
- Это всё потому что я в платье, брат! - Лида снова стиснула свои крохотные кулачки, встав в неумелую стойку. - А ты в штанах. Тебе проще двигаться!
Вран рассмеялся:
- Воины идут в бой в кольчугах, латах, с тяжёлыми щитами и оружием, весящим не меньше тебя самой! Думаю, платье для них не было бы помехой.
Лида покраснела и, глубоко вздохнув, опустила руки, подбородком уткнувшись в ключицу:
- Нет, брат... Ничего у меня не получится. Я не воин, не настоящий горец. Матушка говорит, я - леди. И не пристало мне играть и драться с мальчишками. Только вязать, помогать по дому и искать жениха.
Вран хмыкнул и почесал затылок. В то время как отец уходил на охоту, а мать проводила по полдня на рынке, торгуясь и ругаясь с заламывающими несусветные цены торгашами, ему приходилось сидеть с младшими братом и сестрой, и если Рику достаточно было дать какую-нибудь пищу для размышлений, и мальчуган мог просидеть, ломая голову в доме, весь день, то с Лидой было куда как сложнее. И во сто крат всё усложнялось тем, что Вран понятия не имел, как общаться с девушками, тем более, когда им всего двенадцать лет.