Бык улыбнулся и принял иную стойку.
В этот раз он не стал ни защищаться, ни парировать, дождавшись с холодным безразличием, пока острия мечей окажутся так близко, что можно будет почувствовать гудение стали. И тогда юноша ухнул вниз, пропуская над собой пронзившие воздух за спиной капитана клинки, и одновременно крутанулся вокруг оси, выставив перед собой меч. Сразу несколько животов раскрылись, вывалив на землю кишки.
Не вставая, с места, пока тела уже мёртвых врагов не успели рухнуть безвольными куклами, Бык оттолкнулся ногами, прыгнув вперёд, подсекая клинком ноги встретившихся на пути противников, разрезая сухожилия. Под дикие крики роняющих оружие и катающихся по земле воинов, юноша почти наугад, сквозь застилающий глаза пот, встретил появившегося справа врага, отправив его голову в полёт, отдельно от тела, а взамен получил глубокую рану на правой руке. Перехватив меч в левую - раненая рука повисла плетью - Бык развернулся, скаля зубы и в припадке берсеркера ища себе новую жертву.
Но, к его разочарованию, оной не оказалось.
На поле битвы больше не было никого, кто мог бы хотя бы передвигаться, а тем, кто остался жив, лёжа в куче окровавленных тел, осталось дышать не долго: от потери крови и гниения ран они умрут за день, не больше. Капитан, только что сражавшийся с Быком спина к спине, был погребён под телами убитых им врагов: его широко раскрытые глаза не подавали признаков жизни.
Уняв бешено бьющееся сердце и приведя в норму дыхание, Бык неспешно огляделся. Взгляд его упал на герб на одном из щитов свалившихся как стрела на неприкрытую голову гостей. Он вспомнил где видел этот герб.
Позади раздались вальяжные шаги. Бык не обернулся, зная, кому они принадлежат. Только заговорил сквозь стиснутые зубы, окидывая взглядом возникшее вокруг него кладбище:
- Кто бы ни были эти люди, они пришли сюда мстить. За Красотку. Белоснежную лошадь, погибшую по твоей вине, синьора Нордна. Ты могла уничтожить их своей проклятой магией. Обратить в пепел. Сделать что угодно! Но предпочла убить достойных мужей, всех до одного... - говоря, он пронзил горло одному из ещё шевелившихся воинов, двинувшись к следующему израненному бедняге. - Если я услышу, как ты лопочешь заклинание, то эта сабля успеет лишить тебя башки ещё прежде, чем с пальцев сорвётся хотя бы искра!
Он резко обернулся, чувствуя, как приступ берсеркера, не успевший уняться до конца, вновь обретает над ним власть. Но вмиг всё внутри юноши сжалось, брови полезли на макушку, губы затряслись.
То, что он увидел, не было человеком.
Нордна шла к Быку, широко раскинув руки, как если бы была ему матерью, давно не видевшей сына и вышедшей его встречать. Рот её не двигался, медальон не горел, но при этом ярким голубым сиянием мерцали глаза, от которых к ушам расходилась паутина чёрных вен, кудри волос взъерошились на голове, шевелясь, будто невиданные страшные змеи. Даже одежда на ней, повинуясь невидимой энергетике, окружившей мага, стала тянуться вверх, отчего казалось, что девушка находится в воде, повинуясь её течению.
Бык настолько загляделся на невиданное доселе зрелище, что не сразу сообразил: разбросанные вокруг трупы вдруг раскрыли глаза и заелозили в беспорядке на земле, поднимаясь.
- Мразь! - заревел юноша, замахнувшись саблей, намереваясь метнуть её в ничем не прикрытую некромантку.
Но отведённая назад рука вдруг почувствовала на себе огромную тяжесть, не в силах сдвинуться: скосив взгляд назад, Бык увидел нескольких раскрывших пасти живых трупов, повисших на его руке мёртвой хваткой, не давая ей даже пошевелить. А следом набросились и остальные, хватая юношу за руки и туловище, совсем лишая рычащего что-то неразборчивое Быка возможности двигаться.
Через секунду он уже оказался на земле, придавленный исполняющей неуловимые приказы госпожи нежитью. Треть из них встала позади пленного, ещё треть, шипя и подвывая, встала по обе стороны от застывшей у самого носа Быка некромантки.
Нордна опустила руки, прожигая насквозь пленённого юношу взглядом так и не прекративших мерцать глаз. Да и окружавшая её энергетика никуда не делась - теперь, когда девушка приблизилась, Бык ощущал её физически, морщась от раскалённого воздуха. Когда же Нордна заговорила, голос её ударил по барабанным перепонкам колокольным звоном, и больше походил на мужское эхо, чем на женскую речь:
- Я говорила тебе. Они подойдут мне и мёртвыми. А ты... зря ты соврал, человек. Не думай, что участь твоя будет сладкой. Смерть настигнет тебя ещё не скоро. Я вытрясу из тебя всё, что знаешь, а после...