Клыкастый стиснул зубы, в очередной раз отправил на тот свет особо ретивого атакующего, и завертел головой, ища выход из тупика. Один из его людей, рыкнув, схватился за раненое плечо, но продолжил драться.
Его остаток - воры и разбойники. Бойцы, каких поискать!
Они скачут на Дороге Невзгод, как Боги!
Почему он загнал их в тупик? Почему не даст разойтись?..
Горец набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал, пытаясь перекрыть шум вокруг:
- Всем! Врассыпную! Кошки! Продолжать стрелять!
Раньше всех среагировал Шустрый: схватив охнувшего мага за шкирку, прыгнул с ним вперёд, пинком отбрасывая от себя ближайшего нищего, и, метнув пару ножей в тут же обмякшие тела, нырнул в ближайший закоулок, исчезая в полутьме. Некоторые из бедняков, не сразу сообразив, что случилось, волной ринулись за ним. Остаток тут же последовал его примеру: в едином порыве отогнав от себя разошедшихся на мгновение противников, бросились кто куда, исчезая меж тонкими щелями домов.
Бездомные бродяги замерли, вертя головами, пытаясь понять, что делать. Стрелы, пронзившие ещё нескольких бедолаг, быстро отрезвили их: кто-то из нищих, что был посильнее голосом, прокричал приказ, и толпа крыс разделилась, бросившись следом за беглецами.
Клыкастый остался последним. Отвыкнув от драк, лишившись былой реакции и скорости, он всё же сохранял хладнокровие: несколько врагов, попытавшихся окружить его, упали замертво с льющей из глоток кровью. Горец уловил краем глаза подходящий проулок, шириной с полруки, одиноко ютившийся в двух шагах справа. Недолго думая, юноша прыгнул, лбом ударив в нос встретившегося на пути бродягу, и боком юркнул в полутьму.
Выйдя на другой улице - такой же кишке, как и предыдущая, Клыкастый бегом ринулся к виднеющемуся вдали храму, держа наготове меч. Слева слышались шорох и крики, призывающие перекрыть путь, справа - шум бойни, как и где-то позади, вдалеке. И множество проклятий в сторону воительниц, нещадно обстреливавших не способных укрыться противников.
Клыкастый отчаянно думал, на бегу, одновременно с этим шаря взглядом по округе и то и дело прислушиваясь, не желая встретиться с неожиданностью. «Можно подумать, что, разделившись, остаток стал в разы слабее. Но всё наоборот. В их распоряжении огромная Дорога: целый городок! Никакая толпа не сможет причинить вред тому, для кого она - лишь препятствия на пути к цели. Сложное или простое - с ним надо справиться, всего-то! Это не сложнее чем избегать ловушек и ударов исподтишка, добираясь до «Мастера» на Дороге Невзгод: разве что ловушки более очевидные и медленные. Чёрт, да, выходит, сражаться с целым Помойным Градом проще, чем стать «Ловкачом»!».
Увлекшись такими мыслями, горец чуть было не напоролся на топор. Нищий выскочил перед ним как бы из ниоткуда, и юноша успел упрекнуть себя за невнимательность, пригибаясь и нанося удар мечом снизу-вверх. Но бить не понадобилось: воздух над ухом раскалился, совпав с тонким свистом, и бродяга, замахнувшийся топором, скосил глаза, разглядывая торчащее изо лба оперенье. Остальная часть стрелы торчала из его затылка.
Отвернувшись от падающего тела, горец уткнулся в нависшую над ним с крыши Кошку с короткими чёрными волосами. «Демоница!», - восхитился юноша. - «Настоящая демоница! Хм... А вот и кличка.».
Девушка махнула рукой с неизменным суровым выражением лица и крикнула:
- Стрелы - всё!
Клыкастый нахмурился и, склонившись над мертвецом, забрал его топор, подкинув, чтобы прикинуть вес, и без капли брезгливости выдернул из его головы стрелу, бросив её Кошке со словами:
- Держи, Демоница! Следуй за мной и не трать её зазря! С этим я бы справился и сам!
Девушка кивнула, схватив стрелу с довольной улыбкой, и поскакала рядом с юношей по крышам. Ей явно понравилось её новое имя.