- Можно! - с довольным видом почесал грудь другой всадник и, с силой наступив на тут же застонавшую от невыносимой боли девушку, грубо потянул её за волосы, наклонившись и прохрипев в самое ухо: - Будь хороша и нас слушаться?
С этими словами краснокожий всадник, не дождавшись ответа от своей жертвы, под одобрительные улюлюканья остальных скользнул лапой к оголённой ягодице Лиды, одновременно с этим отпустив её волосы и второй рукой скидывая с себя пояс.
Но вдруг один из всадников заорал, скривившись и согнувшись в три погибели, так что показалось, будто у него сейчас лопнет позвоночник. Пятёрка остальных, включая и насильника, с глупыми выражениями лиц уставились на него. Их звери боязливо заскулили.
Краснокожий затрясся всем телом, изогнулся в обратную сторону, а затем, медленно распрямившись, уставился на всех каким-то другим, более осмысленным взглядом. А полившиеся из его пасти слова были совсем не похожи на ту пародию на человеческий язык, что выдавливали из себя монстры:
- Вы! Какой вам был дан приказ?! - голос, сильный и пробирающий до костей, разнёсся, казалось, на многие мили вокруг. - Ты! - указал он на насильника. - Отвечай!
Тот же тяжело задышал и осторожно, подбирая каждое слово, пролепетал:
- Привесть женщина в замок.
- Как вы должны были это сделать?!
- П...почтит...ельно...
- Тогда почему она лежит в крови?! И что ты собрался с ней делать?!
- Господин! - упал на колени краснокожий, уперев голову в землю. - Простите! Я...
Но ему не дали договорить. Тот, кого называли господином, сделал витиеватые пассы руками, и насильник, громко взревев, отчего остальные испуганно попятились в стороны, начал на глазах иссушиваться, покрываясь чёрными пятнами, пока в итоге от него не остался лишь труп, представляющий из себя натянутую на кости кожу.
- Надеюсь, вам всё ясно?! Немедленно доставьте её мне! Она нужна...
Но что там говорилось дальше, Лида не услышала. На неё моментально навалилась такая усталость и бессилие, что сознание само собой отдалось под власть сна.
И девушка отключилась, успев мельком услышать лишь подобострастный рык одного из монстров:
- Слушаемся, господин Некромонсер...
***
Тук! Тук! Тук! - три ножа, один за другим, вонзились в самые края висевшей на стене треугольной бей-карты. Сидевший напротив неё на расстоянии пяти шагов - насколько позволяли размеры комнаты - Клыкастый задумчиво протянул руку к четвёр-тому ножу, лежавшему на столике рядом.
Тук! - четвёртый нож глубоко, по самую рукоять, вонзился точно в центр карты, разделив намалёванную на ней рожу какого-то рыцаря на две части. Клыкастый откинул-ся на спинку кресла, удовлетворённо кивнув: хорошо... Навыки, даже в такой поганой ситуации, терять нельзя. Жаль только, что монотонное бросание ножей в стену - един-ственное, чем он мог себя занять. Подумав об этом, горец невольно провёл руками по ни-чего не чувствующим ногам, которые вот уже месяц как не могли ходить...
В самом начале месяца, спрятавшись в одном из борделей Мадам Виллоны, он вместе со своим небольшим отрядом и дочкой одного из Членов Совета носу не высовы-вал, предпочитая целыми днями слушать доносящиеся из-за тонких стен наигранные сто-ны, чем попадаться на глаза рыщущим по всем улицам людям Широкого, или страже го-рода, которая что-то совсем озверела и кидалась на каждого бродягу.
Все эти дни Мадам их, на странность, не беспокоила, что уж слишком сильно сма-хивало на ожидание подходящего момента. Ну не верил, не верил Клыкастый, что неожиданно ввалившийся к ней бывший телохранитель Широкого с почти двадцатью обученными людьми, да ещё и рангункой, пусть и неизвестного для неё происхождения, не заинтересуют умную женщину с хваткой банковского дельца и хитростью графа! И, как выяснилось позже, не зря.
Как оказалось, не трогали их люди Виллоны лишь до поры до времени. Пока пла-тили. Но сбережения достаточно быстро закончились. Нет, никто из остатка Клыкастого не спустил деньги на то и дело светящих своими прелестями местных проститу... мест-ную обслугу. Это горец им первым делом строжайше запретил, решив лишний раз не вы-свечивать. Так что воющие от безделья парни сидели в своих комнатах, теснясь, но терпя: их преданность и вера в «вожака», которым для них стал Клыкастый, были непоколеби-мы.
Но это место не было гостиницей. Здесь останавливались максимум на ночь, и яс-но для каких целей... Так что цены тут были предназначены для разового пользования, как за комнаты, так и за еду, которые стоили баснословных, по меркам города Химельн, денег. И потому уже на второй неделе горцу стало нечем платить - лишь только это слу-чилось, и сразу же в гости нагрянули здоровые, как быки, люди Мадам.