- Маги... Эти выродки у моих родителей землю отняли, по миру пустили...
- Хоть не убили, - хмыкнул, пожав плечами, Леон, вид которого, как показалось Врану, был абсолютно наплевательский. А вот у горца в груди что-то защемило.
Олли сурово покосился в сторону Леона, пробурчав:
- Думаешь, жизнь нищих, питающихся объедками, лучше смерти?
- Так убил бы их, - вновь с тем же видом хмыкнул Леон. - Почему не убил то?
Олли на мгновение осёкся, застыв. А затем задрожал всем телом:
- Думай, что говоришь...
- А что? - Леон зачем-то поднялся, смешливо похлопывая ладонью по мечу. - Где твои родные сейчас? Жуют помои! Почему ты - здесь, а они вынуждены умирать на улицах?.. Или ты просто бросил их, сбежал, как трус?!
- Я... Я...
- Довольно, - встал между ним и Олли Вран, в отличие от Леона крепко стискивая рукоять своего меча. - Довольно, я сказал. Заткни свою пасть, Леон, иначе это придётся сделать мне.
- А то что?! - рассмеялся Леон, достав меч и играючи завертев им в воздухе. Получалось, надо сказать, красиво. - Я смотрю, горец, ты совсем рамок не видишь. Здесь, знаешь ли, не замок, здесь тебя и убить можно, кто потом что докажет? Оступился, может, рожей своей наглой на клинок наткнулся...
- Вызываешь меня? - вопросительно приподнял бровь Вран, стоя всё тем же недвижимым изваянием.
- Ты обращаешься со мной неуважительно... - протянул Леон, вмиг превратившись из надменного весельчака в грозную серую тучу. А затем выставил перед собой оружие, тыкая острым концом в сторону горца. - Так что да, я тебя вызываю. Надоело твоё варварское нутро. Пора научить тебя манерам.
- Ну что ж... - расправил плечи Вран, наконец обнажая и свой меч.
Но тут перед ним встал Олли.
Вран прежде не видел его таким. Вообще, он редко на кого обращал внимание в Ордене, всё больше пребывая в собственных размышлениях, но вот Олли если и не стал ему другом, то неплохим товарищем - уж точно. Поэтому горцу нередко выпадало общаться с ним, как после тренировок, так и за обедами. И ни разу на лице этого улыбчивого и, чего греха таить, обидчивого юноши он не видел такой искренней, жгучей ненависти.
- Олли... - положил ему руку на плечо Вран, но тот с невероятной силой, которой горец никак не ожидал, сдёрнул её с себя.
И, чуть обернувшись, абсолютно спокойным голосом, в котором с большим трудом можно было обнаружить рвущийся наружу огонь, проговорил:
- Этот подонок оскорбил меня. Меня, Вран. И мою семью. Этот бой не твой. Не смей.
Горец стиснул кулаки и... отступил. Олли был бойцом намного хуже Леона. Как в рукопашной, так и на мечах. Но если честь действительно запятнана, то кто он такой, чтобы мешать пролиться крови ради её восстановления?
Леон же, изумлённо вылупившись на неказистого, но злого и уверенного в своей правоте Олли, рассмеялся, вернув себе прежний вид:
- Вот это да! Я сегодня популярен... Что ж, тогда я сначала расправлюсь с тобой, а потом доберусь и до здоровяка. Ну! - он чуть согнулся и стал издевательски перекидывать меч из руки в руку. - Давай, сучёнок!
«Явная провокация», - вздохнул про себя Вран, отойдя в сторону и прислонившись спиной к стене, - «Ещё сильнее разозлить его хочет. Чтобы голову потерял, сразу ошибаться начал. Не клюй на это, Олли!».
Но Олли клюнул.
Издав пронзительный рёв, юноша бросился на всё такого же расслабленного Леона, замахнувшись мечом. Как и следовало ожидать, атака не достигла своей цели: Леон, посмеиваясь, извернулась и отбил неуклюжий удар одним точным взмахом. «Цинь!» - разнеслось по подземелью, и клинки разошлись в стороны.
«Мог бы сейчас контратаковать», - пришла в голову Врана мысль, когда он увидел, как Леон ушёл охваченному ненавистью Олли за спину, - «Но не сделал этого. Продолжает издеваться».
Тем временем Олли, резко развернувшись, нашёл взглядом исчезнувшего было противника и снова начал наступать, нанося удар за ударом. Леон же встречал каждый из них собственным мечом, явно получая от происходящего удовольствие. Он знал, что убьёт Олли. Знал, что тому с ним никак не совладать. А, значит, он сам решит, когда это закончится. И от этого ему становилось только веселее.
Вран внимательно следил за тем, к чему ведёт этот поединок. И качал головой. «До первой крови. До первой крови, и я вмешиваюсь...». Да. Пожалуй, это был лучший выход. По крайней мере намного лучше, чем потерять Олли от рук ненавистного Леона.
И тут после очередного «Цинь!» Леон не стал уходить противнику за спину. Не стал вертеться вокруг него ужом, не стал уходить в сторону, издевательски хихикая. Видимо, ему надоели эти игры. Точнее, эта часть игр. И он решил перейти к следующей...
Потому в тот миг, когда Олли собрался вновь привычно рыскать взглядом в поисках исчезнувшего из поля зрения врага, Леон нанёс ему прямой и точный удар клинком в ногу, чуть выше колена.