Хобсон ничего не ответил, а лишь молча прыгнул на свое сиденье, после чего Чарльз тронул экипаж с места.
Они миновали деревню и через пятьдесят ярдов увидели большие кованые открытые ворота с пустыми сторожками по обеим сторонам.
Сообразив, что именно этот дом ему и нужен, Чарльз покатил вверх по подъездной аллее.
В самом конце аллеи обнаружился большой симпатичный особняк, пребывавший, правда, в некотором запустении. Оконные стекла кое-где потрескались, а черепица на крыше зияла многочисленными дырами.
Единственное, что интересовало Чарльза, это есть ли здесь горн и находится ли он в рабочем состоянии.
Он остановил лошадей перед входной дверью и, когда Хобсон взял Громовержца под уздцы, спрыгнул на землю.
Затем поднялся по ступеням.
Дверь была открыта, но внутри никого не оказалось.
Молоточка на двери не было, поэтому Чарльз постучал в нее кулаком.
Прошло еще несколько секунд, но из дома никто не откликнулся.
Он уже занес было руку, чтобы постучать вновь, как вдруг откуда ни возьмись появилась девушка.
Бросив на нее беглый взгляд, Чарльз поразился тому, насколько она хороша.
Откровенно говоря, она была не просто мила, а выглядела настоящей красавицей.
При этом платье на ней было старомодным и потрепанным.
Чарльз отметил, что девушка изрядно удивилась, увидев его и фаэтон, стоявший перед входом.
– Прошу прощения за беспокойство, – начал он, – но одна из моих лошадей потеряла подкову, а в деревне нам сказали, что у вас имеется кузнечный горн.
Девушка улыбнулась:
– Да, конечно. Наш старый грум, который сейчас должен быть на конюшне, покажет вам, как им пользоваться. Идемте, я провожу вас.
Она прошла мимо него вниз по ступенькам и жестом пригласила Чарльза следовать за ней.
Когда они проходили мимо упряжки, Чарльз прихватил с собой Хобсона.
– Я вижу, лошади у вас великолепные, – сказала девушка. – Остается надеяться, что у нас найдется подкова нужного размера.
– Я тоже на это надеюсь.
– Должно быть, вы очень ими гордитесь, – продолжала девушка.
– Сегодня я приехал на них из Лондона и думаю, что они установили новый рекорд скорости, но на обратном пути мне, несомненно, придется быть осторожнее.
– Да, пожалуй. А вам нравится ездить на таком высоком фаэтоне? Мне еще никогда не доводилось видеть подобного.
– Это новая модель, – пояснил Чарльз, – которая в Лондоне пользуется бешеной популярностью.
– Да, она очень необычная, но при этом – очень красивая и изящная.
Они подошли к конюшне, из одной двери которой вышел престарелый грум.
– Лошадь этого джентльмена, Бен, потеряла подкову, – сказала девушка, – я надеюсь, у нас найдется что-нибудь ей на замену.
– Я должен буду взглянуть, мисс Рания, но вы же знаете, что подков, как и всего остального, у нас очень мало.
Девушка ничего не ответила груму, но на лице ее отразилось беспокойство.
Чарльз понял, что дела в этом поместье оставляют желать много лучшего.
Хобсон завел лошадей во двор конюшни, и вся компания принялась осматривать копыто Громовержца.
– Думаю, что у нас есть кое-что подходящее, – заявил Бен.
Девушка повернулась к Чарльзу.
– Если вы готовы оставить ненадолго своих лошадей, – предложила она, – то, быть может, не откажетесь от чашки чаю. Вы возвращаетесь в Лондон, и вам предстоит долгий путь.
– Вы совершенно правы, и я с удовольствием выпью чашечку чаю, если это не доставит вам хлопот.
– Идемте со мной в дом.
Когда они вошли, Чарльз сказал:
– Я слышал, как ваш грум назвал вас мисс Рания. Очень необычное имя.
Девушка коротко рассмеялась:
– Все всегда говорят одно и то же. В старину мое имя означало «принадлежность к королевской семье», чего, как вы сами видите, нет и в помине!
Она широко развела руками.
Чарльз уже и сам обратил внимание, что сад перед фасадом дома запущен и зарос сорняками. Из кустов на цветочные клумбы протянулись колючие побеги ежевики.
Он ничего не сказал, но, когда они вошли в дом, сразу заметил, что и внутреннее его убранство выглядит весьма плачевно.
Обои на стенах отклеились, а ковры под ногами протерлись до дыр.
В коридоре висели несколько картин, которые показались Чарльзу старинными и дорогими, но они нуждались в хорошей чистке.
Рания отворила дверь в гостиную, но и здесь вся мебель требовала пристрастного к себе внимания и ухода.
– Если вы подождете, я принесу чай, – сказала Рания.
Услышав, как застучали по коридору ее каблучки, Чарльз понял, что в доме, наверное, слишком мало слуг, если они вообще остались.
Оглядевшись по сторонам, он отметил, что некогда гостиная была очень уютной и милой.