Она холодно посмотрела на меня, как будто я уже должна знать, или по меньшей мере было неприлично спрашивать.
— В среднем прослушивание занимает три минуты, но иногда всё идет гораздо быстрее и если ты пропустишь очередь, то это всё. Мы не будем слушать вас потом. Поэтому мы просим, чтобы все конкурсанты оставались в коридоре и не покидали здания.
— Спасибо, — я отвернулась, подсчитывая в уме.
Молли уже посчитала.
— Около трех часов, — сказала она. — Хорошо, что я взяла книгу.
Три часа? Почему нам велели так рано приехать, и почему я не подумала о том, чтобы привезти что-нибудь, что угодно, чтобы провести время?
Я узнала несколько ребят из Пуллмана, слоняющихся неподалеку, кто-то в обычной одежде, кто-то выглядел как рок-звезды, но я не увидела Рика. Как профессионал, он явно уже знал, что не нужно приходить вовремя.
С него сталось бы быть в числе первых, но нет, пока худой мужчина с козлиной бородкой приветствовал нас на прослушиваниях и давал указания, я осмотрелась вокруг и нашла десять первых участников. Они уже прикололи номера к футболкам. После того, как мужчина с бородкой закончил вещать, и нам пришлось убраться со сцены так быстро, как только возможно, он повел десять первых участников за кулисы.
Молли, Полли и я нашли укромный уголок и несколько раз всё повторили. Было нечем заняться, только слушать обрывки музыки, долетавшие до коридора.
Когда женщина за стойкой сказала мне, что в среднем прослушивании занимает три минуты, я не поняла, что она имела в виду, что судьи дают тебе только 30 секунд, если ты им не понравишься. Если ты им понравишься, они позволяют тебе петь минуту или две. Еще одна минута уходит на то, чтобы загонять и сгонять людей со сцены. Я спрашивала у конкурсантов, которые возвращались в коридор в разной степени беспокойства, какую часть своей песни им удалось спеть.
— Я репетировала целый месяц. Вся моя семья пришла посмотреть на меня, и я даже не дошла до припева, — сказала одна девочка. — Это совершенно не честно.
— Видишь, — прошептала я Полли, как будто это была хорошая новость. — Всё закончится так быстро, что твой нос даже не успеет ничего почувствовать.
Я услышала Рика прежде, чем увидела его. Его голос разносился по коридору отрывистыми фразами.
— Ну, разве это не доказательство, что ты предложил помочь мне тащить оборудование.
— Это не я, — сказал Таннер. Его голос я тоже узнала. На самом деле моё сердце замерло на несколько секунд при его звуке. Этого не должно было произойти.
Я услышала звук шагов и поняла, что Рик и Таннер сейчас выйдут из-за угла.
— Я сказал тебе, что не буду петь эту песню, — сказал Рик. — Но этого было недостаточно, правда?
— Я этого не делал, — снова сказал Таннер.
И потом они подошли к нам. Рик нёс гитару в одной руке, в другой зажимая лист бумаги, на котором было написано 86. Таннер нёс усилитель. Никто из них не увидел меня, и я знала, что нужно перевести взгляд на что-нибудь другое, и притвориться, что я тоже их не заметила. Но я не могла оторвать глаз от Таннера. Темные волосы, квадратный подбородок, пронзительные голубые глаза... Через секунду я перестану на него пялиться. Еще через секунду. И еще через секунду.
Он обернулся и поймал мой взгляд. Я посмотрела на Полли, которая наблюдала за мной, подняв одну бровь.
— Ты не собираешься с ним поздороваться? — прошептала она.
Я никому не сказала о телефонном разговоре с Таннером прошлым вечером. Я просто покачала головой и попыталась вернуть сердцу нормальный ритм. Присутствие Таннера не должно так влиять на меня. Я просто продолжала смотреть на Полли. Через секунду его не будет.
— Челси, — от его голоса я подпрыгнула. Я не слышала, что он подошел, но он встал рядом со мной, всё ещё держа усилитель. Рик выразительно на меня посмотрел, но последовал за ним.
Я натянуто улыбнулась.
— Привет, Таннер, — потом сквозь стиснутые зубы я добавила: — Рик.
Таннер перехватил усилитель. Его глаза не оставляли моих, но в его взгляде было напряжение.
— Рик проснулся утром и обнаружил, что на его машине и машине моих родителей спущены шины. Ты же ничего об этом не знаешь, правда?
Я от удивления не смогла сразу ответить. Я имею в виду, что конечно, мои подруги говорили об этом, но я не думала, что они это сделают. И вообще, как они забрались в гараж Рика?
Я пожала плечом в направлении Рика.
— Я не знаю, никогда не знала, и не хочу никогда знать, о том, какое давление в шинах у твоей машины.
Он дернулся, как будто не знал, кивнуть или покачать головой, потом протянул палец моём направлении.