Я узнала музыку, доносившуюся из наушников. Как я могла не узнать? это была музыка "опасно-блондинистой".
Как это похоже на Рика.
В 10:30 судьи сделали перерыв. Им правда нужно было отдохнуть, потому что разрушать мечты — это такая тяжелая работа. Мужчина с бородкой вышел в коридор, постучал пальцем по наручным часам и сказал, что у нас есть десять минут, прежде, чем следующая партия конкурсантов пойдет за сцену.
Рашель, Обри и Саманта появились в поисках меня. Они все обняли меня.
— Судьям ты понравишься, — сказала Саманта.
— Да, потому что остальные фальшивят, — сказала Рашель. — Мы услышали столько срывающихся голосов, что можно подумать, будто за кулисами подают гелий.
Вот что волнение делает с голосом, и это еще одна причина радоваться, что я уже пела перед толпой.
Саманта вздохнула.
— Я хотела бы, чтобы мы были с тобой.
— Я почти рада, что это не так, — сказала Обри. — Я бы так волновалась. — Она сразу захотела взять свои слова обратно. — Но тебе не нужно волноваться, потому что ты отлично справишься.
— Спасибо, — я наклонилась ближе и понизила голос. — Не могу поверить, что вы спустили Рику шины.
Саманта наклонила голову.
— Что? Мы этого не делали.
Я думала, она шутит.
— Правда не стоило, — прошептала я. — Вы могли бы попасть в неприятности, если бы вас поймали.
Рашель покачала головой.
— Мы этого не делали.
Мой взгляд метался между подругами, ожидая улыбок в знак того, что они лгут. Но они не улыбались.
— Тогда кто это сделал?
Рашель пожала плечами.
— Или его враг, или поклонник хорошей музыки. Это очень большие категории.
Обри посмотрела мимо Рашель в коридор.
— Ну, кто бы это ни сделал, он ненадолго задержал Рика. Вон он.
— Это не имеет значения, — сказала Саманта. — Всё, что имеет значение — это то, что ты можешь сделать на сцене. И, Челси, ты можешь это сделать.
За этим утверждением последовало еще несколько в том же духе. Они говорили, что приедут ко мне в гости в Лос-Анджелес, когда я стану большой звездой. Рашель заставила меня пообещать, что я познакомлю их с Орландо Блумом.
Она бы потребовала еще несколько приглашений, но Саманта взглянула в коридор и сказала:
— Там Таннер.
Взгляд Рашель метнулся к нему.
— Ты хочешь, чтобы мы остались, или хочешь побыть с ним наедине?
Саманта не дала мне времени ответить.
— Мы уходим. Поверь мне, когда Таннер рядом, ты не захочешь выслушивать словесную маскировки Челси.
Они пожелали мне удачи и ушли.
Не успел Таннер подойти, я увидела серьезность выражения его лица. Это было не только в его глазах. Это было в его походке, в осанке. Его взгляд встретился с моим, и он не улыбнулся.
Я узнала это выражение. Я уже видела его раньше. Это было выражение соболезнования на лице человека, который сейчас нанесет тебе удар.
Сначала я не понимала. Я подумала, что он хочет поговорить со мной прежде чем явно скажет, что нам не нужно больше встречаться. Не очень удивительно, поэтому мне не должно быть больно.
Не должно было, но все равно это причиняло мне боль. Каждый шаг, который он делал по коридору, эхом отдавался во мне.
И тогда я увидела открытый телефон в его руке. Это было не из-за нас, поняла я, это было из-за Эдриан, и новости были плохие. Не успел он заговорить, мое сердце остановилось. Случилось что-то ужасное.
Глава 19
Он держал телефон в вытянутой руке, сомневаясь. Он не хотел этого делать. Это автомобильная авария, подумала я в панике, просто пусть она не умрет.
— Эдриан хочет с тобой поговорить, — сказал он.
Хорошо. Она была жива. Я забрала у него телефон, но мои руки дрожали.
— Эдриан, где ты?
Её голос донесся по линии, прерывающийся от эмоций.
— Я в Спокане.
Это было гораздо лучше, чем в больнице, но все равно, до Спокана ехать полтора часа, и это не то место, куда человек, который только учится водить, должен ездить самостоятельно.
— Что ты делаешь в Спокане? — спросила я.
— У меня рейс в час дня. Я собираюсь жить с отцом.
Прошло несколько секунд, прежде, чем я смогла заговорить и выплюнула?
— Что? Ты не можешь этого сделать, — беспокойство все сильнее охватывало меня, потому что я поняла, что она может. Она не должна. Но может. У родителей было совместное опекунство.
Я отошла от Таннера, чтобы подумать в одиночестве.
— Папа сказал, что я могу приехать в любое время, и я думаю, так будет лучше всего... — её голос сорвался.