— Ой! — тихонько воскликнула она, удивленно глядя на него. — Никто еще не касался меня в этом месте. Ты уверен, что это хорошо?
— О да, — ответил он, нагибаясь к ней и целуя ее в кончик носа. — Тебе это понравится. Поверь мне, я доставлю тебе удовольствие. Я хочу, чтобы ты убедилась в этом. Я безумно люблю тебя, и поэтому для меня очень важно, что ты будешь испытывать. Ты веришь мне?
Она снова почувствовала, как зашевелились его пальцы. Один из них легко проник в глубь ее лона. Это было что-то совершенно неведомое. Лорд Гарри знал почти обо всем, но это было для него новым. Тотчас другой палец коснулся ее плоти и начал поглаживать ее, сначала очень легко, потом с некоторым усилием. Она растерянно заморгала. Почти одновременно глубокий стон вырвался у нее из груди, и ее бедра помимо ее воли плотно сомкнулись вокруг его руки.
— Джейсон, все это незнакомо мне. Я не уверена, что это нормально.
— Тише, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Он овладел ее ртом и касался ее языком, в то время как его указательный палец медленно погружался внутрь. Она не могла поверить, что от движения этого пальца впадает в безумие, что он заставляет ее хотеть еще более быстрых движений. От этих непонятных новых ощущений ей безумно хотелось двигаться самой, неистово содрогаться всем телом и кричать.
И это произошло. Несколькими минутами позже она приблизилась к пику райского наслаждения, повергшего ее в полное забвение. Не отрывая от него губ, она не удержала вырвавшийся у нее крик. Боже, как она мечтала о том, чтобы это сладостное чувство продолжалось до бесконечности!
— Я люблю тебя, — сказал он, переводя дыхание. Ритм его пальцев несколько замедлился. Теперь поглаживания носили не возбуждающий, а успокаивающий характер. — Тебе хорошо? Хэтти, ты сможешь чувствовать это каждый день и всю жизнь. Тебе хочется этого?
— Да, да, да, — сказала она, все еще переживая не испытанное доселе наслаждение и легкое головокружение. — Но я ничего не понимаю, Джейсон. Для того чтобы ты получил удовольствие, это должно было происходить иначе. Разве может этот способ нравиться тебе так же, как мне?
Он улыбнулся:
— Ну вот, ты взрослеешь прямо на глазах. Посмотри, ты начинаешь выяснять, что у нас общего и чем мы отличаемся друг от друга. Пойми, не все зависит от того, как именно люди осуществляют это таинство. Существуют гораздо более важные вещи. Со временем ты убедишься в этом. Через две недели мы поженимся. Нет, если я хочу сохранить свою репутацию, — через неделю. У меня нет сил ждать дольше, Хэтти. Думаю, у тебя тоже. Ты согласна, милая?
— О да, — сказала она и вздохнула. — Раньше я считала эту сторону брака довольно глупым занятием. Я думала, что мужчины ложатся с женщинами в постель только в угоду себе, а женщины отдаются им, чтобы исполнить супружеский долг или потому, что им за это платят. Но оказывается, это совсем не так. То, что я получила от тебя, это замечательно! Разве я могла бы допустить, чтобы ты платил мне? Это я должна платить тебе!
— Ах, вот как! Я смотрю, от твоего нового образования у тебя в голове настоящая мешанина. Хэтти, то, что было сейчас между нами, это особый случай, вынужденная мера, если можно так выразиться. Надеюсь, ты веришь мне?
— Иначе и быть не может. Я просто должна верить. Ведь ты спас сэра Гарри и утер нос Файли.
Он поправил на ней платье.
— Как ты себя чувствуешь?
— Полна бодрости, как никогда, — сказала она, устраиваясь поудобнее у него на коленях. — У меня почти не болит бок. Разве это не удивительно? Я хочу танцевать. Хочу поддразнивать тебя, хочу смеяться и кусать тебя за ухо. Я никогда не испытывала ничего подобного, Джейсон.
— И я тоже. Но к сожалению, нам с тобой необходимо вернуться к нашим делам. Ужасно не хочется, но нужно. Ты только не трогай меня. Ох, за что же такие муки!
Он подхватил ее на руки, подкинул и тотчас поставил на ноги. Потом подвел к креслу и, усадив, отступил на три шага назад. Он все еще вдыхал ее дурманящий запах, а пальцы ощущали ее нежную плоть. Нет, это невыносимо — он не сможет ждать больше недели. По привычке он набрал в легкие воздуха, стараясь быстрее вернуть самообладание.
— Хэтти, мне нужно рассказать тебе нечто более серьезное. Во время разговора с Файли я в лоб спросил его о Дэмиане. Я просто обвинил его в том, что он приложил руку к высылке твоего брата. Он был взбешен и клялся, что не имел к этому никакого отношения и вообще ничего не знает.
Похоже, он не лгал. Но в том, что он успел наговорить, я отметил одну важную вещь, Хэтти. Сам он не придал ей особого значения, потому-то, видимо, и проболтался. Или, может быть, хотел угодить мне. Он сказал, что однажды в какой-то компании, когда все они немало выпили и начали дурачиться, Дэмиан проговорился о своих «политических амбициях». А Файли тогда якобы насмехался над его увлечением Элизабет, говоря, что она будет неподходящей женой для политика.