— Хэтти! — вымолвил он. Она упорно не поворачивалась, поэтому он продолжал обращаться к ее спине: — Не думай, что я из упрямства продолжаю принуждать тебя. Я просто сказал тебе, что я чувствую, и хочу знать, как ты относишься к моим словам. Мне кажется, в данный момент у тебя еще нет четких представлений, как тебе поступить. У меня тоже. Нам нужно некоторое время, чтобы подумать, особенно тебе. Если ты так к этому стремишься, сейчас я оставлю тебя, но хочу, чтобы ты разрешила мне позже пообедать вместе с тобой. Может быть, мы более разумно решим, что нам делать дальше.
— Очень хорошо, — тотчас сказала она.
У него осталось впечатление, что ее ответ вовсе не означал согласия: просто она предпочла воспользоваться случаем остаться одной.
Рэббел вошел в библиотеку:
— Ваша светлость.
Глубокие морщины придавали его лицу озабоченный вид.
Маркиз оторвался от листа бумаги. По правде говоря, он уже в который раз машинально перечитывал написанное, не понимая содержания.
— Да, Рэббел?
— Только что к нам пожаловал какой-то странный человек. Он стоит у наружной двери и настоятельно просит вашу светлость. Говорит, что у него к вам дело первостепенной важности, относительно мисс Ролланд.
— Что?! — Маркиз вскочил на ноги. — Чего же вы медлите? Ведите меня скорее! Показывайте, где он?
Через минуту маркиз стоял рядом с бледным и почти бездыханным Потсоном.
— Боже милостивый! Ваша светлость, она убежала. Собрала свои вещички и была такова.
— Что?
— Ускакала из дома, не сказав никому ни слова. Удрала, ваша светлость. Милли прямо позеленела. Это она велела мне бежать к вам. Что нам делать?
Маркиз похолодел: «Черт! Какой же я болван, что оставил ее одну».
— Почему Милли решила, что мисс Ролланд убежала, Потсон? Еще не прошло трех часов после того, как я оставил ее.
Говоря это, он с тревогой смотрел за окно. Уже темнело. «Скоро наступит вечер».
— Милли сказала, ваша светлость, что мисс Хэтти вела себя весьма необычно. Она не произнесла ни слова, смотрела отсутствующим взглядом и ничего не замечала. Милли оставила ее одну только на пять минут, а когда вернулась, ее и след простыл. Никто не видел, как она ушла, ваша светлость. Даже судомойка Агнес, которая всегда все видит и знает, кто чем занимается, и та не заметила.
— Понятно, — протянул маркиз, — даже Агнес не видела. Вы хорошо сделали, Потсон, что пришли ко мне.
Он быстро и подробно рассказал Потсону о том, что произошло накануне.
— Господи! — Потсон даже слегка присвистнул. — Кто бы мог подумать! Собственный отец мастера Дэмиана. Просто невозможно поверить! Слава Богу, что мастер Дэмиан не знал, какой человек его отец, и не предполагал, что с ним может случиться такое.
— Я рассказал вам об этом, так как не сомневаюсь в вашей порядочности, Потсон. Даже ее брат, сэр Джон, не должен знать об этом. Так… Надо подумать. Попытаемся представить, куда бы она могла направиться.
— Мисс Хэтти с детства обожала своего брата, — сказал Потсон и на секунду умолк. — Вы понимаете, что я имею в виду, сэр.
Однако, судя по всему, маркиз не уразумел его намека.
— Она могла поехать в Суссекс, ваша светлость, — продолжил Потсон. — Там находится загородный дом сэра Арчибальда. Белшир-Манор — кажется, так называется то место. Это недалеко от Эйтсфилда. Там похоронен мастер Дэмиан.
— Спасибо, Потсон. Я думаю, мы не будем беспокоить сэра Арчибальда. Может быть, он и не хватится ее или подумает, что она отправилась вместе со мной в Торстон-Холл. Пожалуй, я пошлю ему весточку от моей сестры. Да, конечно, это стоит сделать. — Он покачал головой и похлопал Потсона по плечу. — Не беспокойтесь. Я сейчас же отправлюсь на ее поиски. Скоро она будет дома.
Глава 34
Маркиз выбрался из грязи, присел на край канавы и, подняв голову к небу, разразился потоком брани, благо никто не мог слышать его в этой глуши. Рядом крутилось колесо опрокинувшейся коляски. Испуганные лошади били копытами и встре-воженно ржали. Он вскочил на ноги, как мог успокоил лошадей и пошарил глазами, отыскивая проклятый камень. Полускрытый выступ, из-за которого лопнула ось, притаился как раз перед въездом на заставу, совсем недалеко от Хэтфилда. Лишившись средства передвижения, маркиз невольно сравнивал себя, правда, без особого веселья в душе, с барахтающимся в кювете героем-неудачником из второразрядной пьески.