- Что о них рассказать можешь?
- Никольская та еще сука палец в рот не клади откусит, а вот Дроздов слабоват, не протянет долго, прибьют.
- И это все?
- А чего ты еще хочешь?
- Слушай, ты мне мозг не полоскай, а! Давай то что знаешь, иначе какая от тебя польза, отправлю куда надо и все!
- Ладно, Дроздова можешь не трогать, не его работа, а вот к девчонке приглядись. Больно спокойно она на смерть отца отреагировала, даже мстить не стала. А еще эта история с ее родителями.
- А что там за история? - интересуюсь, делая очередной глоток пива.
- Так убийц так и не нашли, а история там грязная, вроде как мать и старшую сестрицу то того, опустили, а потом глотки перерезали и при ней это все было. Ее не тронули неизвестно почему. Да и какая теперь разница. Ее через два года как раз из приюта забрали, ей, как и старшей сестре, того - едва десять стукнуло.
- Намекаешь, что Никольский был причастен к убийству семьи, да еще и педофилом? - напрягся я, боясь и подумать о таком варианте. Хотя это могло многое объяснить.
- Ни на что я не намекаю. Просто говорю, что думаю, и что говорят. Девчонка 'отца' любила вроде, но все же иногда, если внимательно приглядеться, можно было заметить странный огонек в ее глазах.
- И что за огонек?
- Ненависть!
- Ясно! - киваю, а сам уже просчитываю варианты, и они не впечатляют. Девчонка вполне может мстить, если это из-за испорченного детства. Надо бы ее тщательнее проверить. - Я должен еще что-то о ней знать.
- Только одно. Если она под тебя ляжет это не значит, что она уже твоя. Скорее наоборот, тебя пометили и скоро твое тело найдут где-нибудь в переулке.
- Спасибо за предупреждение.
Встаю, кладу купюру на стол и иду прочь. А в машине набираю выученный наизусть номер.
- Юль, солнце, ты мне убийство родных родителей Ольги Никольской прошерсти. Хочу детали знать.
- Хорошо, к вечеру будет.
- Спасибо.
- Ты сейчас куда?
- К Никольской съезжу.
- Ну удачи.
- Спасибо.
Тир. Темное, пропахшее дымом, помещение не женское место, но именно тут любит пропадать Никольская. Захожу внутрь и почти сразу вижу девушку. Она стоит у ограды с прямой спиной и целится в мишень. Слышу выстрелы. Выпускает всю обойму своего оружия. Подхожу ближе и вижу мишень, простреленную прямо в яблочко, а девушка уже вставляет новую обойму в пистолет сорок восьмого калибра.
- Неплохо для женщины. - с издевкой говорю я, привлекая к себе внимание. Вот интересно, а она тут одна или охрана хорошо спрятана? Тир явно пуст. Камеры что ли?
Она оборачивается, и все мысли вылетают из моей головы. Я тону в глубоком зеленом омуте ее глаз. Только в их глубине чернота и никаких эмоций. Будто выжженная пустыня.
- Благодарю. - и снова уставилась в мишень. Потом взмах руки и она снова забыла обо всем, целясь. В какой-то момент ее лицо изменилось. В нем проявилась какая-то озлобленность и горечь и она начала стрелять. Пули летели, а я так и видел человека, которого она убивает раз за разом. Интересно кто он? Обойма заканчивается, и она начинает снова ее заряжать.
- Весьма разрушительный способ отомстить, не находишь?
Вздрогнула, снова обернулась.
- Эй, не целься в меня этой игрушкой, еще выстрелишь! - шучу. А сам вздрагиваю. Я уже видел однажды такой взгляд. Кари... Когда пришла в себя и поняла, что все решили, что она приняла что-то. Безысходность, затаенная ярость и страх. Мне не нравится этот взгляд, не в этих глазах.
- О чем вы? - смотрит с вызовом, пытаясь спрятать чувства. - И что вам от меня надо?
- А сама не догадываешься? - интересно, что она ответит.
- Ну, если признание в убийстве отца и коллеги по цеху, это не ко мне. Найди другого кто будет отдуваться, коли работать не умеешь.
- А причем тут твой отец? - сделал изумленное лицо я. А сам тем временем оценивал ее и понимал, что за красивыми глазами не заметил ее ум. И я явно не первый.
- А притом, мент. - отвечает спокойно, снова оборачиваясь и надевая наушники. И снова в яблочко. Только теперь в движениях напряжение и готовность защищаться, а в лице холод. Прячет чувства. А ведь ее легко читать, если знать, куда смотреть.
- А кто сказал, что я мент? - спрашиваю, когда она снимает затычки.
- Ты прав, не мент. Слишком хорошо одет. Кто КГБ, СТРИЖи, ФБР, СРУ или как вас там еще могут называть, откуда взялся?
- Да кто тебе сказал, что я из этих? - совсем уже заинтригованно спросил я.
- Запах бумаги и улицы. Это не объяснишь. Просто от вас всех пахнет одинаково.
Поднял бровь.
- И по этому ты судишь о том, что я из этих? А может я почтальон.
- А одежда? - поднимает бровку. А она милая, когда так бровку поднимает.
- Ну мало ли, отец помогает.
- Как скажешь! - пожимает плечами, а во взгляде появляется что-то новое. - Слушай, 'почтальон', давай откровенно, что надо сделать, чтобы ты исчез, и я тебя больше не видела?
- Хороший вопрос и пожалуй ты права я не почтальон, а вот кто не твое дело. Но к тебе у меня особый интерес и ты уже сама его огласила. - подхожу ближе и замечаю как она еще в попытке отстраниться прижимается к столу-ограде.
- А так же я ответила, что не причастна к их смерти и ты можешь идти дальше искать. - попыталась опять одеть наушники, чтобы отгородиться от меня и дать понять, что мне пора. Но я не дал, прижав ее к ограде и, дунув на ушко, шепнул.
- И ты совсем не хочешь узнать, кто его грохнул?
- А зачем? Это что его вернет? Да и вообще он еще той св...ю был. - пожимает плечами и пытается оттолкнуть.
- А разве имеет значение, кем был убитый, если его грохнули? - в ответ она снова пожала плечами и тогда я попробовал зайти с другой стороны - Тогда ты не будешь возражать если я поговорю с твоей матерью.
Испугалась. Вон как побледнела, аж позеленела вся.
- Нет, буду. Моя мать пережила тяжелую потерю и только-только начала приходить в себя. - говорит медленно. Будто боится сказать лишнего. Интересно почему? - Я не хотела бы, чтобы ей напоминали о произошедшем.
- Но увы, мне придется так поступить, коли ты не желаешь общаться. - отвечаю вежливо улыбнувшись, видя ее недовольное лицо, а потом разворачиваюсь и иду прочь.
- Подождите, как вас там? - окликнула она меня, когда я прошел половину пути.
- Константин. - улыбнулся и замер. Интересно как она себя поведет что предпримет. - Можно Костик.
- Константин, а может мы могли бы договориться? - нежная ручка прикасается к моему плечу и я разворачиваюсь, ловя ее взгляд. Готовность, презрение и никакого желания. Интересные эмоции...
- А что ты мне можешь предложить? - интересуюсь чисто из любопытства, чтобы посмотреть, как далеко она зайдет в своем стремлении отвлечь меня от своей семьи.
- Вот это дорогой! - улыбается она и тут же накрывает мои губы своими.
Я позволяю ей действовать самой.
А она искусна - думаю я, чувствуя, как нежные женские губки ласкают мой рот, а язычок пытается раскрыть мои уста. Ее рука поползла по моей руке верх. Потом задела пуговицу рубашки и прикоснулась к соску сквозь ткань, а затем поползла вниз... - Интересно, кто ее учил так соблазнять? Этим губам и рукам очень тяжело сопротивляться и ни один мужчина не сможет устоять против нее. Увы, я не исключение. Но коли ты сама предлагаешь себя, будь по-твоему, но игра будет по моим правилам.
Перехватив ее руки, я прижал ее к стене и, поймав легкое беспокойство в ее глазах, углубил поцелуй.
Ее поцелуй имеет вкус шоколадного мороженного. Попыталась вырваться, в глазах появляется страх и паника. Ей не нравится, когда она беспомощна, поэтому она пытается уйти. Но ее руки прижаты к стене, рот захвачен моим ртом, а язык вытворяет такое... Гортанный стон вырывается из нее, а в следующий миг она уступает, и схватка двух характеров переходит на новый уровень. Она отвечает на мой поцелуй, и я окончательно теряю контроль над собой. Теперь уже мы оба, позабыв о том где мы, льнем к друг другу. Моя свободная рука находит пуговицы на блузке и я начинаю расстегивать, задевая ее сосок. Она выгибается, стремясь быть ближе, трется об меня и я читаю в ее глазах готовность сдаться и нарастающее желание. Беру ее грудь в ладонь, наслаждаясь ее тяжестью, и ощущая напряженный сосок, и тут слышу еле слышный писк, который выводит меня из транса. Мышь, наверное, но мне все равно. Я чуть не сглупил, чуть не переспал с ней. Смотрю на нее.