— Ты не туда смотрела, Танюшка… И вообще, о чем ты думаешь? Я жутко люблю тебя!
— И я тебя, Рома… Да… Да-а… A-а!.. Да…
Если б она знала, что означает понятие «жутко люблю тебя», может быть, убежала бы домой голой.
Но Таня не знала, и судорожно глотала воздух широко раскрытыми губами, чувствуя боль и наслаждение. Боль отходила на задний план, а наслаждение росло и ширилось, заполняя каждую клеточку ее тела. Так вот оно как бывает! И уже хотелось вопить от восторга, но еще боялась, и казалось, только взмахнет руками и полетит…
— Рома-а, Рома… — хрипло стонала она, выгибаясь навстречу его напряженному телу.
— Танюша… Танюшка… — бормотал Роман. — Ты самая красивая девчонка на свете…
— А теперь я тебе устрою сцену ревности! — сказал Потапов, садясь на постели.
— Ну Ваня, после всего что было… Я устала и хочу спать, — прошептала Катя.
— Нет, устрою. Ты нормально себя чувствуешь?
— Да я ж тебе уже сто раз говорила — они обращались со мной хорошо. Только в погреб посадили, а там жабы прыгают, прямо ужас.
— Хорошо. Вот скажи мне, дорогая жена, как ты могла поверить в то, что я привел к себе домой Ирину? Ты, моя любимая жена, как могла поверить в это? Мы же с тобой столько знакомы, я и всяких там Егоровых пережил. Скажи мне честно — это реально, чтобы я притащил к себе домой жену Варвара?
— Нет, не реально, я это давно уже поняла.
— И тем не менее обиделась и убежала к отцу. Из-за этой глупости случилось вообще черт-те что. Катя, зачем тебе это? Относились хорошо… А ведь могли и убить, и изувечить! Это что, шутки, Катюша?
— Ну Ваня… Я и сама не знала, что делаю… Ты ж понимаешь, в моем положении…
— Именно в твоем положении!
— Я была дурой, ну знаешь… как увидела эту тварь в нашей хате, так прямо затмение какое-то случилось. А она ж еще накануне всю себя тебе показывала, вот я и разозлилась… Хватит об этом, ладно?
— Пожалуйста, Катя, думай не только о своих обидах, но и о ребенке. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо и уютно дома… и на работе тоже. Но и сама думай.
— Да, Ваня. Ты куда собрался?
— На дежурство. Володьки-то нет, придется самому отдуваться, у нас же черт-те что творится. Ты спи, Катя, отдыхай, завтра не ходи на работу, я сам позабочусь об отгуле. А лучше — иди в декретный отпуск.
— Размечтался! У тебя своя работа, у меня своя, и она не мешает мне, наоборот, помогает.
— Хорошо, но завтра — отдохни. Все, спокойной ночи.
— Ваня, береги себя, ладно? Кстати, ты так и не рассказал мне, что же там было, в хате Качуры?
— Бойня жуткая, это не для твоих глаз. Потому и не хотел, чтобы ты видела, Катюша.
Потапов чмокнул жену в щеку, быстро оделся и вышел во двор. Открыл ворота, завел мотоцикл и поехал в поссовет.
Дежурить особой надобности не было — если что случится, придут домой, да и Валентин Загорелов, наверное, уже пригнал «Волгу» начальника и сидел в кабинете. Но хотелось узнать, как чувствует себя Володя… или уже никак не чувствует? Он винил себя в том, что случилось с напарником, хотя видимых причин для этого не было. Держал под прицелом окна… кто же знал, что эти долбаные «умники» пальнут через закрытую дверь? Да, винил… Нужно было придержать парня, не позволить ему бежать к джипу. Да что теперь об этом думать?
Сторож Василий Иванович с удивлением встретил главного милиционера поселка.
— Ваня, а где ж Володька? — спросил он.
— Надеюсь, в больнице, а не в морге, — чересчур жестко ответил Потапов. Еще злился на старика, из-за которого неведомо куда исчезла партия наркотиков из его сейфа.
— Да как же это получилось, Иван?
— Смотри за вверенной тебе территорией и не задавай глупых вопросов, Иваныч, — сказал Потапов.
В кабинете все еще чувствовался резкий запах табачного дыма, накурили ребятки… За столом дремал уставший Загорелов. Иван открыл форточку, сам закурил, а Загорелов поднял голову, с трудом разлепил глаза.
— Вань, я знаю, с Катей все нормально, Володька в больнице. Что там было?
— Звонил в больницу?
— Честно говоря, разморило меня. Устал чертовски. Пока отвез этого козла, пока вернулся, а тут все на нервах… Ну так что за дела?
— Нормально все. Сработали, как надо. Отдыхай, я сам позвоню в больницу.
— Спать хочу, просто жуть. Но ты будешь звонить, народ может помощи требовать… Где бы забыться часа на три-четыре?
— Извини, Валентин, домой тебя не могу отправить, мама уже спит, она тоже сегодня перенервничала… Слушай, иди в КПЗ, там поспишь до утра. Возьми одеяло, под диваном лежит, еще и курткой укроешься, надеюсь, не замерзнешь. Давай.