— Когда Надя очень хорошо зарабатывала, ее главным увлечением была покупка недвижимости. Одну квартиру покупала, другую продавала, делала ремонты, переезжала.
— Была такая необходимость? — спросил Дуло. Женщина покачала головой:
— Нет, никакой. Возможно, это такая фобия или иначе — гон. Знаете, как бывает, люди ходят по кругу.
— Из-за чего у вас случилась размолвка?
— Кто вам такое сказал?! — возмутилась Занина.
— Да вы же сами дали понять.
— Теперь, после смерти Нади, мне бы не хотелось обсуждать подобные мелочи.
— А если это поможет расследованию? Об этом вы не подумали?
Она закивала, на ее глаза навернулись слезы.
— Что ж, давайте.
— Итак, почему вы отдалились от Бруновой? — снова спросил следователь. — Что произошло?
— Она одолжила мне денег… — нехотя проговорила Занина.
— Большую сумму?
— В переводе на доллары — около двадцати тысяч.
— И что?
— Я не смогла рассчитаться с ней вовремя.
— И что Брунова?
— Надя успокоила меня и обещала подождать. А вот наши общие знакомые при встрече со мной начали кривиться. Одни заводили разговоры о том, что дружбу нужно ценить. Другие требовали вернуть Наде деньги. — Женщина покраснела. — А я ведь и не думала ее обманывать, вскоре отдала всю сумму, да еще и с процентами.
— После этого вы поссорились?
— Нет. Надя была очень доброй, и я не стала ее винить.
— А что знакомые? Те, что говорили вам о ценности дружбы?
— Считают меня аферисткой. Многие уверены, что я так и не отдала Наде деньги. Она забыла им сообщить. Годом позже, когда Надя покупала квартиру для дочери, я сама одолжила ей большую сумму. Проценты, разумеется, не взяла.
— Конечно, это не мое дело… — Сергей замолчал и, не сдержавшись, продолжил: — Но история с гнильцой.
— Возможно. Однако тогда я этого не поняла. — Занина беспокойно заерзала на стуле. — Простите, разволновалась.
— Может, воды?
— И вот ведь парадокс! — продолжила женщина, не обращая внимания на протянутый стакан. — Надя была очень добрым, великодушным, внимательным человеком. Иногда мне казалось, что своим участием она буквально заползает под кожу.
— Такой способ влияния? — удивился Сергей.
— Я и теперь не знаю. Она обладала безусловным воздействием на людей, заставляла себя любить, уважать и не замечать несимпатичные мелочи. Я с детства верила ей больше, чем самой себе.
— Вы упомянули о несимпатичных мелочах. Пример приведите.
— Ну вот хотя бы такой случай… После того займа, я купила нам обеим путевки в Дубай. Хотела, значит, отблагодарить. Там мы отправились в магазин, и она купила для себя ворох одежды. В качестве бонуса ей дали бесплатный комплект белья, и Надя отдала его мне. У меня тогда денег было в обрез, и я решила, что это подарок, благодарность за купленную мной путевку. Но перед отъездом Надя попросила за него рассчитаться. Умом я понимала: здесь что-то не так, но сердцем продолжала ее любить.
— Да… И здесь дерьмецо. А что-нибудь посерьезнее?
— Взять хотя бы Колю Киреева… — Заговорив, Занина осеклась и продолжила несколько отстраненно: — Впрочем, об этом пусть он вам сам расскажет.
Сергей Дуло приготовился записать.
— Кто такой?
— Друг нашей юности. Он боготворил Надежду, но она выбрала другого.
— Та-а-а-к…
— Я очень удивилась, когда узнала, что не так давно они вдруг сошлись.
— Как интересно, — пробурчал под нос следователь. — Старая любовь не ржавеет?
— Если бы так… Ради Нади Коля ушел от жены, но месяца через два она его выставила.
— А вот это уже интересно! — вскинулся Дуло. — Есть его адресок?
— Только телефон, — кивнула Галина Занина. — Записывайте…
ГЛАВА 8 СОЖИТЕЛЬ
18 апреля, вторник, 14 часов 10 минут
О встрече с Киреевым Сергей договорился по телефону и к назначенному времени подъехал к закусочной, где тот обедал.
Войдя, Сергей окинул глазами зал. Его взгляд остановился на невысоком мужчине, который стоял за круглым столом с гранитной столешницей. Мужчина был аккуратно одет, чисто выбрит и производил исключительно благоприятное впечатление.
Сергей остановился возле него:
— Вы Киреев?
— А вы тот самый следователь? — спокойно ответил он. Сергей Дуло полез во внутренний карман пиджака, чтобы предъявить удостоверение, но Киреев уведомил его:
— Можете не трудиться. Я верю. — Он говорил, не отрывая глаз от тарелки. — Более того, я ждал вашего звонка.