Когда Майя уводила свою скорбящую мать, она обернулась и посмотрела на высокого мужчину с седыми волосами.
- Mayo in fury in astitok serpent, Qquetzalcoatl, hungritika devour Mo tlīltik soul iuikpa in itik kuawākpa! - прошипела она сквозь стиснутые зубы.
Затем она и ее мать покинули строительную площадку и медленно, и печально, направились к деревне Чолула.
Когда Реймон выключил двигатель и спустился вниз, Шаффер повернулся к нему.
- Что, черт возьми, она мне сказала? - сердито потребовал он.
Лицо его бригадира было бледным, когда он печально покачал головой.
- Будет лучше, если вы этого не узнаетe, - сказал Реймон, а затем он вручил своему боссу ключи от сорокатонного экскаватора и ушел.
- Остановись здесь на минутку, - проинструктировал Шаффер с заднего сиденья "Лендровера".
Его водитель кивнул и сделал, как он просил. Они едва проехали двадцать миль из восьмидесятимильной поездки из Чолулы в Мехико, но остановка не была неожиданной. Митч Шаффер обычно останавливался в маленькой кантине недалеко от Адаутлы, чтобы выпить, прежде чем отправиться в свой отель в столице Мексики.
В этом месте было особо не на что смотреть; не более чем маленькая глинобитная лачуга с глиняной черепицей на обочине дороги под названием "Santuario Azteca"[1]. Когда водитель загнал машину на пыльную стоянку и заглушил двигатель, Шаффер вылез и вошел внутрь. Внутри кантины было темно и прохладно. Он подошел к бару и сел на свое обычное место: табурет посередине, лицом к полкам с бутылками, наполненными янтарем, и этой ужасной фреске, вделанной в потрескавшуюся штукатурку стены в центре.
- Мистер Шаффер, - позвал тучный мужчина с густыми усами и редеющими волосами. Он отошел от того места, где убирал несколько столиков в кантине, и, зайдя за стойку бара, встал перед своим единственным клиентом. - Как обычно?
Шаффер кисло нахмурился.
- У тебя есть что-нибудь покрепче текилы, Артуро? У меня был особенно трудный день.
- У меня есть как раз то, что нужно, шеф, - Артуро повернулся и, взяв бутылку и рюмку с одной из полок, приготовил напиток для мужчины.
Шаффер уставился на мозаику, которая простиралась на шесть футов в высоту и три фута в поперечнике на стене прямо напротив него. Это было грубое изображение змеи с покрытой перьями головой и крыльями, а также четырьмя тонкими ногами с зазубренными когтями, выполненное в виде разноцветных фрагментов плитки и стекла.
- Что за история стоит за этим чудовищем, Артуро? Какого черта ты хочешь, чтобы это было у тебя на стене? Похоже, это оттолкнуло бы твою клиентуру.
Бармен взглянул на фреску.
- Вы имеете в виду Кецалькоатля? - он ухмыльнулся. - Он был страшным существом... По крайней мере, так когда-то считал мой народ.
Кецалькоатль? - подумал текстильной магнат. - Где я слышал это имя раньше?
- Люди, которые жили здесь давным-давно - ацтеки - они верили, что Кецалькоатль был божеством ветра, воздуха и знаний, в то время как другие верили, что он был создателем самого человечества, - объяснил Артуро. - Ему приносились жертвы... жертвы зерна и плодов урожая. Однако некоторые фракции были более экстремистскими в своей вере. Всесожжения из человеческой плоти приносились существу в обмен на месть их врагам, - oн почти мечтательно уставился на возвышающуюся мозаику. - Кецалькоатль - он был ветром, проводником и богом дождя, повелителем воды, тем, кто принес дождь. И когда поднялся ветер, когда поднялась пыль и раздался сильный грохот, стало темно и ветер подул во многих направлениях, и загремел; тогда было сказано: Кецалькоатль гневается.
Шаффер покачал головой.
- Как насчет того, чтобы положить конец всей этой ерунде со змеями и демонами и подать мне этот напиток?
Артуро усмехнулся, затем повернулся и поставил перед мужчиной рюмку, наполненную бледно-оранжевым ликером.
Американец долго смотрел в рюмку.
- Что это там внизу? - спросил он.
Темные глаза владельца кантины сверкнули в тусклом свете.
- Это яйцо.
Его клиент уставился на серый, овал размером с большой палец мужчины.
- Яйцо?
- Да. Знаете, как у мескаля червяк на дне бутылки? Это очень особенное и сильное возлияние подается с яйцом.
- Что это за яйцо?
Артуро пожал своими мясистыми плечами.