Глава 4
К тому времени, как Кленовница с котятками достигли тропы, ведущей обратно в лагерь, малыши еле волочили лапы от усталости.
– Уже почти пришли, родные мои! – ободряюще мяукала кошка, надеясь, что ей удастся покормить деток и дать им отдохнуть в детской до того, как Вранокрыл решит исполнить свое ужасное обещание.
Полусонный Лоскуток, спотыкаясь, поднимался по склону – Кленовница подставила малышу свое плечо и почувствовала на себе весь вес уставшего крохотного тельца. Так они и доковыляли до зарослей утесника, скрывавших вход в лагерь.
– Спать хочу! – зевнула Лепестяночка, обнажая крохотные белые зубки.
– А я – кушать! – пискнул Хвойничок. – Мой живот урчит, словно лев рычит!
Усталые путники протиснулись сквозь заросли, наклоняя свои головки, чтобы защитить глаза от острых ветвей. Кленовница подталкивала носом едва стоящего на лапах Лоскутка. Однако Лепестяночка и Хвойничок что-то не спешили заходить в лагерь – оба котенка застыли у входа, словно сосульки.
– Ну же, родные, быстрее! – поторопила их Кленовница, ей казалось, что Лоскуток готов уснуть прямо здесь.
– Что-то произошло, – прошептала Лепестяночка.
Кленовница вскинула голову, и увиденное ею зрелище ошеломило кошку: поляна была запружена котами, горящие взгляды соплеменников, казалось, прожигали ее шкуру. Дубозвезд стоял на Высокой Скале в кольце теней от деревьев, словно их маленькая лагерная поляна была окружена непроходимой чащобой. Рядом с предводителем свернулся Вранокрыл, глаза которого горели какой-то странной жестокостью. Глашатай Шмелеус сидел рядом с целителем, его полосатая шерсть торчала во все стороны, словно кот так и не закончил вылизываться.
Дрожь пробежала по телу Кленовницы. Лоскуток прижался к ее боку:
– Что случилось? – захныкал он.
– Ничего, о чем тебе нужно волноваться, малыш, – ответила кошка. – Встаньте-ка туда.
Кленовница указала деткам хвостом на небольшие заросли орляка на краю поляны. Трое малышей в тишине направились туда, куда указала мать, и сбились в кучку, непонимающе вертя головками.
– Подойди сюда, Кленовница! – раздался со скалы приказ Дубозвезда.
Тяжело переставляя лапы, которые, словно бы превратились в каменные глыбы, Кленовница вышла в центр поляны.
– Что такое, Дубозвезд?
Бурый хвост предводителя едва заметно дергался:
– Не хочешь рассказать нам, дорогая соплеменница, кто отец этих котят? – спросил он, его голос сорвался на рык. – Скажи нам правду!
Прежде чем Кленовница смогла ответить, что-то рыжее замаячило возле скалы. Оказалось, это Гречишница выскочила из толпы воителей и с вызовом посмотрела на отца.
– Мы же знаем, что это Берестянник! – крикнула она. – Зачем ты спрашиваешь?
– Я хочу, чтобы Кленовница рассказала нам сама, – сказал он, даже не пытаясь скрыть угрозу, звучавшую в его голосе. – Она заставила меня поверить… заставила нас всех поверить, что мой сын был отцом этих котят. Я никогда даже представить себе не мог, что кто-то из моих воителей опустится до такой бессовестной лжи.
Кленовница перенесла весь свой вес на задние лапы и гордо вскинула голову, не отводя твёрдого взгляда от предводителя.
– Любое племя с радостью приняло бы в свои ряды таких котят, как мои! – объявила она.
– Даже если эти котята – полукровки? – подал голос Вранокрыл. – Мы имеем право знать правду, Кленовница. Их отец – Яблочник, не так ли?
На одно мгновение, казалось, весь лес задержал дыхание. Затем пронзительный визг разорвал тишину, и Гречишница, выпустив когти, бросилась на Кленовницу.
– Это правда? – визжала она, безжалостно сыпля удары по морде бело-рыжей кошки. – Что ты натворила, несчастная?
Кленовница попятилась назад.
– Прекрати! – задыхаясь, прошептала она, пытаясь поднять передние лапы, чтобы защититься от когтей соплеменницы. Но Гречишница навалилась на нее всем телом и придавила к земле. Внезапно Кленовница почувствовала, что сковавшая ее тяжесть исчезла. Открыв глаза, она увидела, что Цветогрив и Зернистый изо всех сил пытаются оттащить обезумевшую кошку от нее. Хоть и шатаясь, Кленовница все же смогла подняться на лапы. Кровь из рассеченного века заливала глаза, расцарапанная щека жутко саднила. Но больнее всего было слышать полные ненависти шепотки и бормотания соплеменников.