— Мне было велено попроситься на работу в агентство «Безграничные исполнители». Агентством руководит ренегат из ЦРУ по имени Лиль Касуэлл, отсидевший немалый срок за продажу новейших в то время вооружений каким-то арабам.
— И что же, Касуэлл поглядел на тебя и с ходу предложил подобную работенку?
В голосе Алехандро сквозило откровенное недоверие.
— Не совсем так. Он велел мне провести испытательный полет с аэродрома в Нью-Арке. Но все же не это решило исход дела. Элементарное везение. Когда я пришла к нему в контору, он как раз искал летчика, печень которого не была бы поражена алкоголем.
Алехандро скрестил руки на груди. Он обратил внимание на ее мягкие шелковистые волосы, ощутил аромат ее духов.
— Работая на пару, мы могли бы управиться с этим делом быстрее.
— Я — за. Но нам нужна «легенда», которая позволила бы нам появляться вместе. Такие встречи украдкой, как нынешняя, до добра не доведут.
— Станем любовниками.
Ее губы растянулись в циничной усмешке.
— Прикинемся любовниками. Во всем нужна точность.
— Это я и имел в виду, — сразу же согласился Алехандро, сам удивляясь тому, что испытал при этом однозначное разочарование. — Ты ведь не сблизилась ни с кем из этих парней?
— Нет! Хотя двое говнюков уже подкатывались ко мне.
— Попытайся пообщаться с ними и расколоть — особенно, когда они накачаются текильей. Надо выяснить, есть ли у Писсаро или еще у кого-нибудь в этой компании офис, фасад, дело — что-нибудь в этом роде.
— Это важно?
Алехандро кивнул:
— Крайне важно. Они отмывают кучу денег в Роадтауне, на Британских Виргинских островах, а кое-что и в других местах. Но это синдикат с большим оборотом наличных денег. И как-то у меня одно с другим не рифмуется.
Фиона на мгновение задумалась, потом высказала предположение:
— А может, они складируют деньги или держат в «кассах», пока не смогут вывезти из страны?
На Алехандро эта догадка не произвела особого впечатления.
— Ты была на острове Томаса Кая, видела, что там за сооружение, что за оборудование. Это крайне разветвленный синдикат. Они могут внушать всем и каждому, будто держат деньги в «кассах», но полагаю, что это дезинформация. Каким-то образом им удается отмывать значительную часть денег прямо здесь.
— Попробую разузнать.
Она хотела уже было проститься с ним, но тут Алехандро задал ей еще один вопрос:
— А что тебе известно о Юдит?
— Только то, что она, судя по всему, возлюбленная Гектора Писсаро.
Еще раз оглядевшись по сторонам на предмет выявления «хвоста», Алехандро сказал:
— Ее роль наверняка этим не ограничивается. У тебя есть соображения относительно того, когда состоится следующее десантирование груза?
— Нет. Я ведь на подхвате. — Она открыла сумочку и продемонстрировала Алехандро пейджер. — Его дал мне Писсаро. Он меня вызывает, я ему перезваниваю — и должна всегда быть готовой к полету.
— Этот пейджер дал тебе Писсаро?
Она увидела, как потемнело лицо Алехандро, и поспешила успокоить:
— Не волнуйся. Я разбирала его. Никакого микрофона там внутри нет.
— Надеюсь, что это так. Потому что если ты ошибаешься, то мы оба уже покойники.
Она ободряюще положила руку ему на плечо:
— Увидимся ночью в «Энвиромане». Я представлюсь тебе, начну приставать — и мы устроим для них спектакль из нашей великой любви.
Прозвенел звонок; люди устремились из фойе в зал и стали рассаживаться по своим местам.
— Ты остаешься на концерт? — спросила Фиона.
— Нет.
Алехандро пошел прочь.
Фиона просидела на концерте до перерыва, а потом уехала, потому что у нее была назначена какая-то встреча.
Верзила Паули молча разглядывал фотографии, сделанные скрытой камерой. Вертикальные ставни частично пропускали солнечный свет, и его лучи скользили по письменному столу. Наконец Бурке поднял глаза на лейтенанта Элиа и спросил:
— Где это снято?
— Через дорогу от известной берлоги Чи-Чи Моралеса на Восточной Семьдесят седьмой.
Верзила Паули еще раз посмотрел на снимок, на котором был запечатлен Алехандро входящим в подъезд дома, в котором жил Моралес.
— Ну и что? Нам известно, что они друзья.
— Шеф, я твердо убежден в том, что этот агнец заслуживает того, чтобы им заняться по-настоящему.