— А есть ли какие-нибудь улики, свидетельства, показания, подтверждающие связь этого Алехандро с наркобизнесом?
— Нет. Все наши осведомители утверждают, что он просто певец.
Бурке раздраженно посмотрел на него:
— Так какого же черта ты вокруг него все вынюхиваешь и вынюхиваешь?
— Интуиция, — ответил лейтенант Элиа. — Что-то в этом Алехандро, — он насмешливо произнес его имя нараспев, — подсказывает мне, что кошерным он не ограничивается.
— Нам не за то платят, чтобы мы сидели спокойно, полагаясь исключительно на интуицию. В задачи нашего подразделения входит сбор материалов на основные синдикаты, а грошовых дилеров и сбытчиков мы предоставляем заботе местных участков, не так ли?
Элиа настаивал на своем, преодолевая очевидное сопротивление начальника.
— Я тут еще кое-что относительно него раскопал. Хотите послушать?
— Ну давай, выкладывай, — не без досады согласился Верзила Паули.
— Алехандро Монэхен. Его отец — явный сумасшедший. Служил в армии США, вышел в отставку, уехал в Мексику, женился на мексиканке. Был позднее убит как случайная жертва или очевидец в ходе покушения на главу городской полиции.
У Верзилы Паули глаза на лоб полезли от удивления. Не желая обнаружить своего замешательства, он отвернулся от лейтенанта и с напускным равнодушием спросил:
— А в каком, собственно говоря, городе это было?
— В Зихуатанеджо.
Тело главы отдела по борьбе с наркотиками забила ледяная дрожь.
— А как звали его отца?
— Имон Монэхен.
«Эти ублюдки не гнушаются тем, чтобы использовать сына Имона», — подумал он, из последних сил стараясь сохранять на лице выражение предельного безразличия.
— Забудь об этом парне, лейтенант. Он сущее ничто. Если бы у нас были лишние деньги, я потехи ради разрешил бы тебе повозиться с ним, но денег у нас нет. Так что сделай такое одолжение: оставь этого парня в покое раз и навсегда и займись действительно важными вопросами.
— Хорошо.
Элиа привстал со стула и потянулся за фотографиями.
— Оставь их, — распорядился Верзила Паули. — Чтобы больше не таскать мне его фотографий.
После того как лейтенант Элиа ушел, Верзила Паули вложил одну из фотографий Алехандро в конверт и в раздражении вышел из офиса.
Эспланада Баттери-парк-Сити шла вдоль набережной Гудзона, прямо напротив Джерси-Сити. Вода в реке поднялась высоко. Шагая по парку, Бурке заметил свою внедренную агентку на набережной. Держась за перила, она стояла у воды и провожала взглядом выходящий в открытое море сухогруз.
— Большой корабль, — произнес он, подойдя к ней сзади и остановившись у нее за спиной.
— Есть нечто романтическое в том, как большой корабль пускается в далекое плавание навстречу опасностям и бурям.
— Звучит как описание собственной профессии.
— Не совсем.
Она отошла от парапета и настороженно осмотрелась по сторонам. Мимо них на роликовых коньках пронесся молодой человек в блестящем черно-зеленом тренировочном костюме в обтяжку; его руки летели по воздуху, живя, казалось, самостоятельной, отдельной от всего тела жизнью.
— Поговори со мной, Фиона.
Она рассказала ему о том, как вела самолет наркодельцов с острова Томаса Кая; затем, со всеми подробностями, поведала ему о разнообразной преступной и деловой активности, замеченной ею на острове, равно как и о технических чудесах, там стационированных. И, как бы вспомнив об этом в последний момент, добавила:
— Они сбрасывают в город наркотики при помощи парашютов.
Верзила Паули вполголоса выругался.
— А куда же они их сбрасывают?
— Я не знаю. Где-то к западу от города, в горах Кэтскиллс, так мне кажется. Часть информации на компьютере в кабине пилота была для меня закрыта; мне не называли пункта назначения, только координаты. — Она улыбнулась. — Они там такие же сумасшедшие, как мы.
Глава 27
Из динамиков в «Энвиромане» неслась кубинская мамба, когда Алехандро в ночь со среды на четверг поднялся на балкон после своего последнего выхода на сцену. Чи-Чи и Писсаро сидели на своем обычном месте, разговаривая с теми же двумя мужчинами восточного типа, которых Алехандро видел на острове Томаса Кая. Фиона в компании с несколькими наркодельцами и их подружками сидела у столика неподалеку от бара. Она громко смеялась в ответ на что-то, только что сказанное одною из девиц за их столом.
Увидев ее в таком обществе, Алехандро весь внутренне подобрался. Сделав вид, будто не обратил на нее внимания, он подошел к стойке.