А на утро, меня вновь отвели к следователю.
Глава 7
7
Довольно пожилой мужчина, представился старшим следователем Самаровым Ильей Михайловичем, и произнес.
- В связи с отсутствием доказательств, противоправных действий с вашей стороны, Михаил Иванович, с вас сняты все обвинения в незаконной деятельности. Но, в связи с тем, что вы утратили свои документы, до момента подтверждения вашей личности, вы лишаетесь, права свободного передвижения, по городу, так как в городе имеется несколько производств оборонного значения. Исходя из вышесказанного, принято следующее решение. В виду того, что вам уже исполнилось восемнадцать лет, вы с этого момента, призываетесь на службу в Вооруженные Силы Советского Союза, согласно закона, о воинской повинности. По вашему прошлому месту жительства будет отправлен запрос для подтверждения вашей личности, и в случае положительного ответа, по окончанию вами службы в армии, вы сможете восстановить утраченные документы, в рабочем порядке. Вам все ясно?
- Да, но…
- Никаких но. В противном случае, на вас будет заведено дело о бродяжничестве согласно статьи ст. 209 УК РСФСР "за систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством" предполагающей лишение свободы до двух лет или исправительные работы от 6 до 12 месяцев. Выбор за вами.
- Но ведь это сотрудники милиции, утратили мои документы и деньги.
- Вы можете это доказать?
- А разве не следствие должно доказывать вину подозреваемого.
- Вы правы – следствие. Мы, разумеется, разберемся с этим вопросом, как только получим подтверждение с вашего прошлого места жительства. А в армию вы, значит, идти отказываетесь? Что ж, в таком случае вступает в силу статья №13 УК РСФСР которая гласит следующее:
Уклонение военнообязанного от несения обязанностей военной службы путём причинения себе какого-либо повреждения (членовредительство) или путём симуляции болезни, подлога документов или иного обмана, а равно отказ от несения обязанностей военной службы, — наказывается лишением свободы на срок от трёх до семи лет.
В вашем случае, явный подлог, или утеря документов, что в принципе равнозначно. Так каким будет ваше решение?
И я выбрал армию.
Стоило мне произнести заветные слова, как все тут же изменилось. Во-первых, из камеры, доставили мой чемоданчик, мне вернули отобранный у меня хьюмидор с гильотинкой и свежей, недавно купленной сигарой «Корона».
- Окурок, сигары был выброшен, поэтому в качестве компенсации – целая сигара. Кури на здоровье. - Произнес следователь с сарказмом.
Так же были вручены тридцать пять рублей и сорок две копейки изъятых у меня денег. На мое возмущение о том, что изъяли большую сумму, следователь показал бумагу, заверенную тремя подписями свидетелей изъятия у меня денежных средств, и говорящую о том, что изъятая сумма была такова, которую мне и вручили.
- Можете жаловаться, но раз вы не в состоянии этого доказать, следовательно, вы лжете. Два свидетеля бывших при изъятии денег и понятая, говорят именно об этой сумме. Надеюсь, больше претензий не имеется.
- И как же мне добраться до военкомата.
- Можете не беспокоиться, вас довезут до места, и официально передадут военному комиссару.
«Тепло» попрощавшись, мы расстались «совершеннейшими друзьями», меня вновь посадили в черный воронок, и выгрузили уже на территории Военного комиссариата Омской области. И хотя облвоенкомат, представлял собой довольно большую территорию, огороженную забором и часовыми на выходе, всюду меня сопровождал выделенный для этого прапорщик. Бежать отсюда не собирался, но прапор всю дорогу был начеку, и не спускал с меня глаз. Да и маршруты движения выбирал лично он, лишь однажды согласившись дойти со мною до табачного киоска, где я купил блок болгарских сигарет «Родопи» и десяток коробков спичек.
В остальном тоже не затягивали. Быстро, буквально в течении получаса прогнали меня через медицинскую комиссию, признали годным по всем статьям, и зачислили в команду направляющуюся в Балтийск для службы в Военном Морском Флоте СССР. В тот же день ближе к вечеру, в сопровождении капитана и двух прапорщиков, которые на проверку оказались мичманами, и очень обижались, буквально до синяков у пары призывников, за неверное обозначение звания, меня и еще девятнадцать человек посадили в автобус и отвезли на аэродром какой-то воинской части, где накормили ужином, дали перекурить, а затем посадив в транспортный самолет, отправили к месту будущей службы. В тот момент, я даже не предполагал, что вместо двух лет, мне уготована участь служить целых три года. Но было уже поздно…