Глава 10
10
Плотненько позавтракав, я вышел из кафе, прогулялся по улице и занял место, на лавочке у входа в парк. Подкарауливая жертву, для возможного нападения на себя. Звучит несколько странно, но что делать, если другого выбора для соственной легализации я не нахожу. Закурив сигарету, прикидывал как жить дальше, и в этот момент до моего слуха донесся очень занимательный разговор. Неподалеку от меня, дородная, представительная женщина, чем-то отдаленно похожая на фрекен Бок, из мультфильма о «Малыше и Карлсоне», наставляла своего сына, примерно моего возраста в том, что тот должен был сделать в ближайшие полчаса. Паренек стоял ко мне спиной, и потому я не особенно разглядел его физиономию, но похоже он явно был из тех людей, которые самостоятельно не могут ступить и шага. И дело даже не в отсутствии у него собственной инициативы, а скорее в чрезмерной заботе мамаши о своем отпрыске.
В общем, передо мною разыгрывалась сцена заботливой мамочки, которая привыкла определять каждый шаг своего сынули, и «маменькиного сынка» который настолько привык к этому, что не мыслил своей жизни иначе.
- Запомни Алекс, - вещала заботливая мать, - сейчас ты пройдешь по центральной аллее парка, не доходя до парк-штрассе свернешь налево, и пойдешь до моста Hachezbrücke. Перейдя через ручей вновь повернешь направо.
- А может лучше..
- Не может Алекс, это дорога самая короткая и безопасная, вспомни, что произошло с тобой на Рождество. Из-за твоей торопливости, ты поскользнулся, и чуть было не сломал руку.
- Но это же было зимой.
- Это неважно. Если не послушаешь, меня значит, споткнешься на ровном месте. Ну-ка повтори, что я тебе сказала!
- Если не послушаю тебя…
- Алекс! Я не шучу, или ты хочешь, чтобы я пошла вместе с тобой? Когда же ты будешь самостоятельным, наконец?!
После того, как паренек повторил слово в слово маршрут, мамаша продолжила.
- Пройдя по кривой аллее, выйдешь к Alfred-Hoffmann-Brücke, перейдя через который, никуда не сворачивая дойдешь до Ахтерштрассе. Пройдя по этой улице до конца, выйдешь на Университетскую аллею, и буквально через сотню шагов, окажешься возле главного здания Бременского университета. Войдя в это здание, поднимешься на второй этаж кабинет двести семь. Запомнил?
- Да мама. После чего подам свои документы секретарю.
- Нет, все-таки, наверное, стоит пойти с тобой, ты обязательно, что-то напутаешь. Или свернешь не туда, или попадешь в какую-нибудь передрягу.
- Все будет в порядке, мама, ты же знаешь, я всегда выполняю все твои указания.
- Но обязательно, что-нибудь забываешь, и влипаешь в неприятности. Вот этого я и боюсь. Ну-ка проверь, все ли ты взял с собою!
Тут же началась проверка портфеля юноши с перечислением всего, что в нем находится. В этот момент, он случайно повернулся в мою сторону, и я с удивлением отметил, его несомненное сходство со мной. Не то, чтобы это была полная копия. Я все-таки был более развит физически, но его лицо, все же чем-то напоминало мое собственное. Разве что было несколько более худощавым, и пожалуй выглядел он несколько моложе чем я сам. Все это, до того врезалось в мои мысли, что я подумал о том, что его бумаги и документы, находящиеся в сумке, было бы очень неплохо присвоить себе. Все они конечно мне не нужны, а вот паспорт с похожей на меня фотографией, был бы очень кстати. Имея его на руках, можно будет устроиться на работу, в каком-нибудь отдаленном месте, не привлекая к себе внимания. А самому заниматься своими делами, наращивая капитал. А затем просто переехать в другую страну и тогда меня никто не найдет. Устроиться можно например, на то же производственное судно, так здесь называют плавучий рыбзавод. Втройне хорошо,и спрятаться на время, и заработать, и покинуть страну, сойдя где-нибудь в другом месте. В итоге окажусь и с деньгами на первое время и с документами. Подумав об этом, я еще сам не осознавая своих будущих действий, поднялся со скамейки и направился в парк. Не думаю, что парень очень изменит, предложенный ему маршрут, но даже если так, то по первой аллее он точно пройдет, потому что все это будет происходить на глазах мамы. И пока она не скроется из виду, менять он ничего не станет.