Вот дружки и мухлевали, выменивая все, что только можно у зэка. Правда или нет, неизвестно, но рассказывая ему о том случае старослужащий, вспоминал это со смехом. Вроде бы по его словам, загорелось друзьям вставить себе зубы. Почему-то к стоматологу, который имелся в полку, они не захотели обращаться, хотя он был достаточно опытным, и вставлял зубы всем, причем совершенно бесплатно. Но этим двум, почему-то захотелось поставить зубы так, как это делают умельцы на зоне.
Технологию, поговорив с осужденными в очередном конвое, узнали доподлинно. Как оказалось, для этого брался стальной гвоздь, примеривался к нужному месту, обтачивался напильником, а затем, осторожно и аккуратно облицовывался по наружной поверхности рандолем, то есть цыганским золотом. После чего, просто сажался на клей суперцемент. Правда, перед тем как этот гвоздь облицевать, нужно было этот рандоль отполировать и в обязательном порядке проверить, правильный ли это рандоль, или же стоит поискать другой? Правильным считался тот, который не тускнеет после того, как его проверяли специальным составом. Якобы объяснивший им эту технологию осужденный не знал, чем именно проверяется рандоль на правильность, но все же посоветовал обратиться к кому-нибудь еще. Ведь друзья ходят в конвои, вот и найдут там себе человека знающего.
И специалист с полным ртом золотых зубов нашелся. Очередной старый зэка, посоветовал друзьям применить для этого мелко разжеванную селедку с черным хлебом. Причем жевать ее, нужно было минут десять, перемалывая в однородную кашицу, которую, как оказалось можно даже сохранять. Более того, осужденный сказал, что если друзья снабдят его селедкой, то он приготовит им порцию этого вещества, правда потребовал с них за это пачку черного чая, ну, а как иначе, ведь он будет стараться для них.
Что самое смешное, они ему полностью поверили. Принесли из кухни караула, тушку селедки иваси, половинку черного хлеба и металлическую коробочку из-под зубного порошка. Разумеется, не был забыт и чай. К концу конвоя, им была выдана остро пахнущая масса неизвестно чего, но с некоторым ароматом селедки, лука и напутствием в том, что, массу можно хранить бесконечно долго. От времени она нисколько не теряет своих свойств, которые только улучшаются. Но если вдруг она начнет подсыхать, нужно просто взять нужное количество, разжевать его и оно вновь будет готово к употреблению.
Коробочка с остатками этого вещества, была найдена старшиной роты, во время очередной генеральной уборки. Так как он не знал, что это такое, решил отдать на анализ в медсанчасть полка. Тем более, что незадолго до этого кому-то из солдатиков пришла посылка с небольшим количеством анаши, и почти половина из имеющихся в роте старослужащих загремели на пятнадцать суток на губу, потому что как следовало из рапорта дежурного по части: «Беспричинно смеялись, указывая друг на друга пальцами, а любой вопрос обращенный к ним, воспринимался ими, как лучшая шутка Петросяна, и сопровождалась гомерическим смехом». И теперь, старшина Савраскин опасался, а вдруг эта гадость очередной наркотик, присланный в посылке и незамеченный им при распаковке.
Результаты анализа, выданные медсанчастью полка, привели его в ступор. Как оказалось, в баночке находится перемолотое с черным хлебом, и начавшее загнивать, филе селедки, с добавлением к этой массе некоего количества мочи взрослого мужчины, переболевшего венерическим заболеванием, нескольких граммов махорки и табачного пепла. Все это наводило на мысль, что кто-то срыгнул недоеденную селедку, бросил в баночку окурок, а чтобы он не тлел, залил все это собственной мочой, и тщательно перемешал.
Разумеется, баночка с содержимым, изрядно пованивающая к тому времени, было брезгливо выброшена на помойку, а когда на вечерней проверке был задан вопрос, кому принадлежит эта гадость, друзья, тут же попытались что-то вякнуть на счет того, что это очень нужная в хозяйстве вещь. Правда, после того, как старшина зачитал состав этого вещества, один из дружков, тут же сорвался со всех ног в туалет, удерживая возле своего рта ладонь. А второй уже со следующего дня долго светил фонарями на обеих глазах, рассказывая всем, как упал с лестницы, наступив на кусок мыла. Дружба разумеется с того дня, тут же сошла на нет. (Кстати реальная история)