Его глаза осматривают меня с ног до головы, и я понимаю, что его взгляд направлен на Ренцо.
Я смутно слышу, как Сьерра шепчется с Беном у нас за спиной. Массимо крепко держит меня за руку, наклоняясь и прижимаясь своим горячим ртом к моему уху.
— Я помню последние слова, которые сказал тебе в тот день в аэропорту. А ты?
В его глазах пляшет озорство, но я не хочу играть в эту игру. Это выбило меня из колеи, нужно перегруппироваться.
— Я сказал: «если бы ты была одинока, я бы женился на тебе», — он прикусывает зубами мочку моего уха. — Это ирония или судьба?
Глава 6
Массимо
— Скорее, абсурд, — отвечает она холодно, видимо успокаивая себя. Она точно вышла из равновесия из-за моего появления. Прям как я. Она донна Конти, и это все меняет.
— Предпочитаю, судьба.
Я шевелю бровями и посылаю ей соблазнительную улыбку.
— Думаю, насмешка, — возражает она, вырывая свою руку и отступая назад.
— Карма.
— Катастрофа.
— Участь.
— Бедствие, — говорит она, не уступая.
— Предназначение, — атакую я.
— Неудача, — шипит она в ответ.
— Как бы это ни было весело, кто-то из вас должен поступить по-взрослому, — говорит Бен, борясь с ухмылкой.
— Что происходит, Массимо? — спрашивает Габриэль, приближаясь ко мне.
— Свадьба в силе или нет?
— Да, — выпаливаю я в то же время, когда она говорит: «Нет».
Я бью рукой по груди, ухмыляясь ей.
— Не обижай, mia amata6.
— Не называй меня так. Я для тебя никто.
Я снова прижимаюсь губами к ее уху.
— Но скоро станешь.
Я выпрямляюсь и одариваю ее дерзким взглядом, заставляя ее закатить глаза.
— Обед подадут не скоро, — говорит Сиерра, вмешиваясь в разговор. — Возможно вам двоим стоит пройтись и обсудить все наедине.
Бен обнимает ее за талию, притягивая к себе и окидывая ее гордым взглядом. Я имею удовольствие встретить женщину, которая приручила дона Маццоне, она не только умна, но еще красива и умеет сопереживать.
— Какая прекрасная идея.
Обхватив руку Катарины, я притягиваю ее к себе. Она смотрит на меня, пытаясь вырвать свои пальцы из моей хватки, но я сжимаю сильнее, не желая ее отпускать. Придурок, который был с ней в аэропорту, выпрямляется, его рука автоматически тянется к пустой кобуре. Я отвечаю ему взглядом.
— Вон там, в лесу, есть несколько пеших тропинок, — Сьерра указывает на дальнюю сторону дома. — Тропинки хорошо освещены.
— Отлично. Спасибо, — я смотрю на женщину, кипящую от ярости рядом со мной. — Пойдем?
— О, теперь у меня есть выбор, да?
В ее тоне сквозит враждебность.
— Я буду прямо за тобой, — говорит хрен едва скрываемым ядовитым тоном.
— В этом нет необходимости, — я сверлю его вызывающим взглядом. — Уверен, у моей будущей жены есть скрытое оружие, и она заверила меня, что знает, как им пользоваться.
Бен напрягается от моих слов, открывая рот, чтобы что-то сказать, но я едва заметно качаю головой, молча давая понять, что у меня все схвачено и ему не о чем беспокоиться. Он отрывисто кивает, поджав губы.
— Все в порядке, Ренцо, — говорит Катарина, предупреждая его строгим взглядом. — Он не причинит мне вреда, — она поднимает на меня глаза. — Если попытается, то скоро поймет свою ошибку.
Я посмеиваюсь себе под нос. Она все такая же дерзкая, какой я ее помню. Впервые за долгое время в моих жилах течет что-то похожее на волнение.
— По всей территории расположены вооруженные люди, — говорит Бен, глядя на Ренцо, но его слова обращены к женщине, которая все еще пытается вырвать свою руку из моей хватки. — Ничего не случится. Они позаботятся об этом.
— Пойдемте выпьем, — говорит симпатичная блондинка с кудрявыми локонами, протягивая руку Ренцо. Она бросает на меня любопытный взгляд. — Наша королева знает, как держать себя в руках.
— Пошли, — Катарина ведет меня вперед, и я не возражаю.
Гейб приподнимает бровь, когда мы уходим, оставляя сборище позади.
Как только мы скрываемся из виду, она неожиданно впивается своими длинными ногтями в мою ладонь. Моя хватка слабеет, и она убирает руку. Повернувшись, она пихает меня с большей силой, чем я мог бы предположить, и прижимает к стене дома.
— Мне нравится, куда это ведет, — я поднимаю брови и ухмыляюсь.
— Заткнись, блять, — она тычет тонким пальцем мне в грудь. — Давай проясним одну вещь, Массимо.