— Мой отец уже умер, но он был одним из самых преданных капо Конти.
Это наглая ложь, но есть доказательства, подтверждающие мою историю, если кто-то станет искать. Я удобно позаимствовала личность человека, который умер через два месяца после того, как я взяла власть в свои руки, и называю его имя всякий раз, когда мне нужно объяснить свой статус сироты.
— Он вырастил меня один, после того как мама умерла при родах.
— Есть братья и сестры? — спрашивает Массимо, и я качаю головой.
— Наверное, одиноко было, — говорит Наталия.
Я пожимаю плечами.
— Я не знала ничего другого.
— Мне жаль, что тебе пришлось жить с Пауло. Я чувствую себя в какой-то степени ответственной.
Я вижу, что она искренна.
— Это не твоя вина. Считай, повезло, что тебе не пришлось выйти за него замуж. Это был не самый удачный брак.
— Я знаю, каково это, — отвечает она, положив голову на плечо Лео. — Мой первый брак был ужасным и одиноким, но меня поддерживали мои сыновья.
Я знаю ее предысторию благодаря Анаис и Крузу.
— Калеб и Джошуа, верно?
— Кто-то подготовился.
Массимо обнимает меня за талию.
— Ты глухой или тупой? — огрызаюсь я, с силой отстраняя его руку от своего тела.
— Бунтарка, — отвечает он, снова обхватывая меня за талию.
— Я не люблю, когда мне указывают, что делать.
— Я тоже.
Я отталкиваю его руку.
Лео хихикает.
— Неприятности в раю?
— Еще ничего не решено, — говорю я. — И наша сделка — сугубо деловое соглашение.
— Она бредит, — говорит Массимо, допивая свое пиво и ставя пустую бутылку на стол позади нас. — Мы безумно любим друг друга, но она боится признаться в этом.
Я бросаю на него взгляд. Если так будет продолжаться, у меня появятся морщинки вокруг глаз.
— В этом сценарии бредит только один, и это точно не я.
Кто-то увеличивает громкость музыки, и Бен вытаскивает Сьерру на большую круглую площадку патио, и они начинают танцевать.
Краем глаза я замечаю, как Дарио ведет Николину к ним, когда к нашей маленькой группе приближается еще одна пара.
Я немного напрягаюсь, когда Алессандро и Серена подходят к нам, и молюсь, чтобы он не заметил никакой связи с Анаис. Но он не подает никаких признаков узнавания, когда Лео быстро знакомит нас и я пожимаю ему руку. Мы непринужденно беседуем, и каждый мускул напрягается, когда рука Массимо снова обвивается вокруг моей талии. В моем теле идет внутренняя война, и я борюсь с желанием расслабиться в его руках.
Я не такая, и мне становится все тревожнее, когда он находится рядом.
На этот раз я впиваюсь ногтями в его запястье, убираю руку. На его лице пляшет веселье, и я испытываю искушение пырнуть его ножом, спрятанным в чехле на моем телефоне.
— Ты жаждешь смерти, — рычу я, бросая извиняющийся взгляд на остальных.
— Давай потанцуем, — говорит он, не обращая внимания на мой гнев. Взяв за руку, он тащит меня через сад к круглой мощеной площадке.
— Я скоро пырну тебя ножом, — предупреждаю я, совершенно раздраженная, когда он откидывает голову назад и смеется.
— Меньшего я и не ожидал.
Он заключает меня в свои объятия, когда мы достигаем импровизированной танцевальной площадки. У меня нет другого выбора, кроме как прижаться к нему, обхватив руками его теплую шею, пока он раскачивает нас в такт музыке.
Николина улыбается мне, пока мы танцуем, и я ненадолго задумываюсь, на чьей она стороне. У Ренцо лицо злое, когда он смотрит, как Массимо кружит меня в своих объятиях, но в его враждебности нет ничего удивительного. Он был непоколебимо упрям в отношении этой брачной сделки.
От тела Массимо волнами исходит тепло, убаюкивая меня. Вместо того чтобы бороться с ним, я плыву по течению, в кои-то веки потакая себе. Он отлично танцует, и хотя я могу легко удержаться на танцполе, в данном случае он — командир, а я — всего лишь участник. Мы движемся по каменному полу, вращаясь, крутясь и вертясь, и каждый раз, когда он снова прижимает меня к своему великолепному телу, трудно остаться равнодушной к тому, что он так близко. О весь такой мускулистый, гибкий и теплый. Пряные, цитрусовые нотки его одеколона витают вокруг, усиливая притяжение.
Он опасен для меня, нужно вернуть контроль.
— У меня от тебя голова кружится, — пробормотала я несколько минут спустя, когда он закружил меня, а затем снова заключил в свои объятия.
— Ты всегда такая сварливая? — спрашивает он, прижимая меня к себе, пока мы качаемся из стороны в сторону.