Верный своему слову, он убирает руку из-под ночнушки, и меня охватывает невольное восхищение.
— Нам нужно закрепить брак, mia amata, — говорит он, прижимаясь к моей щеке. — Такова суть.
— Никто не узнает об этом, кроме нас, — возражаю я, обхватывая пальцами его запястье и отводя от своего лица. Я не могу допустить, чтобы он прикасался ко мне, даже если это происходит по собственной инициативе, потому что его прикосновения делают странные вещи с моим телом и путают разум.
— Мы теперь застряли друг с другом, Катарина. Мы можем наслаждаться, — он двигается ко мне, его лицо непозволительно близко. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо, обещаю, — наклонившись, он целует уголок моего рта.
Я выпрямляюсь, столкнувшись с заранее проигрышной внутренней борьбой.
— Я знаю, что ты делаешь. Эта тактика соблазнения может сработать на других женщинах, но не на мне.
Он ухмыляется.
— Дорогая, мне никогда не приходилось так стараться с женщинами. Обычно достаточно одного взгляда, и они уже у моей кровати.
— Уф, — я дергаю его за плечи, отталкивая от себя. — Это лишь дает повод держаться от тебя подальше.
Он тяжело выдыхает, выглядя слегка побежденным, но, возможно, это усталость заставляет его отступить. Сейчас уже три часа ночи, и мы с гостями от души повеселились.
— Зачем спорить со мной? Мы же уже договорились.
— Мы согласились на три раза в неделю, — напомнила я ему, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками. — В контракте ничего не сказано о том, что мы должны трахаться в брачную ночь.
— Это было недальновидно с моей стороны, но я не понимаю, в чем проблема. Какая разница, трахнемся мы сейчас или через два дня?
Возможно, пришло время попробовать другой подход. Смочив пересохшие губы, я решаю показаться немного уязвимой в надежде, что он отступит. По правде говоря, он прав по многим пунктам.
Я действительно хочу его.
Я согласилась на секс как часть нашей договоренности, и секс всегда был одной из моих основных стратегий, когда мне нужно взять контроль над мужчиной.
Будет легко заманить Массимо. Но он не обычный мужчина. Между нами существует жгучая химия, которая может привести только к неприятностям. К тому же он брат человека, который разрушил мою невинность и поставил меня на этот путь.
Несмотря на то, что Массимо совсем не похож на Карло, я не знаю, как отреагирую, если позволю ему прикоснуться к себе. Во время нашей предыдущей встречи это не имело значения, потому что я не знала, кто он такой. Но теперь я знаю, и не уверена, что справлюсь с этим.
Вытащит ли он на поверхность давно скрытые воспоминания?
Воскресит ли кошмары прошлого и вскроет ли старые раны в тот момент, когда мне нужно сохранять самообладание?
Я ответственна за слишком многое, чтобы позволить какому-то мужчине так запутать меня.
Спать с Массимо — это риск, на который я не могу пойти, как бы сильно мое тело ни жаждало его прикосновений. Придется уворачиваться до тех пор, пока могу.
— Катарина. В чем дело? Что тебя беспокоит?
Его голос мягкий, выражение лица озабоченное, он смотрит на меня, нежно переплетая свои пальцы с моими. Я отключилась и не знаю, какие эмоции играли на моем лице. Это еще одно доказательство того, насколько он опасен для меня. Слишком легко забыть, кто я, опустить щиты, когда он прикасается ко мне своими волшебными руками. Он тоже наблюдателен, и я знаю, что в нем скрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я не могу ослабить бдительность, потому что от этого зависит слишком многое. Я не для того зашла так далеко, чтобы теперь все рухнуло.
— Брачные ночи не вызывают у меня хороших воспоминаний, — признаюсь я, проглатывая последний глоток виски.
Он становится смертельно неподвижным.
— Хочешь поговорить об этом?
Протянув руку, я наливаю два свежих виски и протягиваю один мужу, после чего откидываюсь на спинку дивана.
— Ты уверен, что хочешь это услышать?
Он поднимает колени и ставит на них свой бокал.
— Я хочу знать о тебе все, мне кажется, что именно твои демоны движут жгучей потребностью к власти и успеху.
Он не ошибается, и я ненавижу то, насколько открытой книгой я для него кажусь. Но я могу поделиться с ним лишь отрывками. Сыграть на его симпатии. Пусть он думает, что узнал меня получше и верит, что понимает, кто я такая. Убаюкаю его ложным чувством безопасности, а потом смогу нанести удар.
— Я больше никогда не хочу быть зависимой от мужчины. Я не хочу чувствовать себя настолько беспомощной и загнанной в ловушку, чтобы молить о смерти, — стыд захлестывает меня, когда я вспоминаю те моменты в своей жизни, когда почти сдалась.