— Мне нравится такая послушная и тихая Катарина, — он покусывает мочку моего уха, а затем я чувствую, как его член прижимается ко мне.
Восхитительная дрожь пробегает по моему телу от ощущения, что он окружает меня со всех сторон.
— Но мне нужно услышать. Скажи еще раз, что ты не против, — говорит он, прижимая свою эрекцию к моей попке.
— Я хочу, но не туда.
Он берет меня за бедра, выпрямляясь.
— Знаю, mia amata, — говорит он более мягким тоном. — Я хочу трахнуть твою киску, но слишком зол, чтобы быть нежным.
— Мне нравится грубый секс, — честно признаюсь я и радуюсь, что он не видит моего лица, чтобы заметить на нем смущение и унижение. Возможно, мне всегда нравилась грубость, но я никогда не узнаю, связано ли это с тем, что я пережила, или с природной склонностью.
— Скажи, если захочешь остановиться в любой момент, и я остановлюсь, — говорит он.
Неприятный ком эмоций забивает мне горло. Даже злясь на меня, он заботится о том, чтобы все было по обоюдному согласию.
Я недостойна его.
Не в силах вымолвить и слова, я киваю, и он тут же погружает в меня два пальца. Моя жадная киска крепко сжимает его, пока он входит и выходит, и я стону, когда восхитительная дрожь пробегает по всему моему телу.
— Блять, как же ты промокла. Твоя киска умоляет о моем члене.
Он опускается вниз, и я вскрикиваю, когда его влажный язык дразнит меня между ног. Он проводит языком вверх и вниз по моей щели в течение нескольких секунд, прежде чем оторваться.
— Я хочу поглотить твою киску, но ты этого не заслуживаешь, — говорит он, поднимаясь на ноги. Держа за бедра, прогибает мою спину. — Держись крепче, mia amata.
Его член толкается в мой скользкий вход, киска сжимается и разжимается от желания.
— Это будет быстро, жестко и грязно.
Он входит в меня одним длинным толчком, и я выкрикиваю его имя, пока он входит и выходит из меня. Ощущение почти достигает предела.
— Господи, блять, — задыхается он, крепче сжимая мои бедра, чтобы контролировать угол наклона своих толчков. — В тебе так хорошо, милая. Мне нравится, как твоя горячая киска пытается выжать всю сперму из моего члена.
— О боже, — стону я, когда он ускоряет темп, безжалостно трахая меня и ударяя тазом о машину так, что я уверена, останутся синяки. Но мне плевать. Все, что меня волнует, — это оргазм, который нарастает в постоянном темпе. — Пожалуйста, — умоляю я.
— Чего ты хочешь, mia amata?
Он хрипит, глубоко вгоняя свой член.
— Я хочу кончить.
Отталкиваюсь от него, задыхаясь, звезды мерцают перед глазами, когда он врывается в меня, как дикий зверь, впиваясь пальцами в мои бедра, чтобы контролировать движения.
— Я вынужден отказать тебе, — говорит он, проводя рукой по моей спине через платье. — В качестве наказания вообще не следовало трахать тебя, — добавляет он, перемещая руку к моей груди и крепко сжимая ее, — но я обещал, что всегда буду делать тебе хорошо, а я не отказываюсь от своих слов. В отличие от некоторых.
Он несколько раз сжимает мою грудь, затем его рука скользит по вниз по животу, и его пальцы находят путь к моему набухшему клитору.
— Массимо, — кричу я, пока он теребит его, синхронизируя свои движения. Моя кульминация становится все выше и интенсивнее, когда он прижимается к моему чувствительному бутону, оказывая все большее давление. Из моего рта вырываются нечленораздельные звуки, когда он работает с моим телом, как с тонко настроенным инструментом, и я становлюсь пушинкой в его руках.
— Сейчас, моя королева, — рычит он, щипая мой клитор и толкаясь членом. Его яйца шлепаются о мою задницу, он глубоко погружается в меня, и мощные толчки проносятся по его сильному телу, когда он достигает разрядки.
Я кричу, когда крещендо блаженства обрушивается на меня, как цунами. Волна за волной оргазмического экстаза осаждает мое тело, и я плачу и хнычу, пока он хрипит и пыхтит, вливая в меня свое семя. Я не двигаюсь, пока мы выжимаем все до последней капли. Я никогда не чувствовала себя так хорошо и насыщенно.
Через пару минут я спускаюсь с небесного кайфа, и реальность вновь вступает в свои права. Позади меня Массимо застыл, и я чувствую, как его член падает внутри меня. Он не двигается, и единственными звуками являются стрекотание сверчков в лесу и наше прерывистое дыхание.
Медленно он выходит, вытирает меня салфеткой и опускает платье на мою попку. Я выпрямляюсь и поворачиваюсь, готовая признать свою неправоту. Его великолепные зеленые глаза встречаются с моими ореховыми, и время замирает, пока мы смотрим друг на друга, ощущая тяжесть того, что мы сейчас сделали, и множество невысказанных слов в пространстве между нами.