— Что за тон, Франческа? — спрашиваю я, сверля ее взглядом, который дает понять, что именно я о ней думаю. — Я не расслышала.
— Думаешь, ты самая умная, — ее ехидный тон меня еще больше злит. — Не знаю, что у тебя есть на моего Пауло, но однажды ты получишь по заслугам.
— Только если ты не получишь первая, — я поднимаю брови и ухмыляюсь.
— Кстати, о дегенератах, где мой муж?
Гайя смотрит на меня, тыкая своего ничтожного мужа в ребра.
— Ты позволишь ей так говорить о моем брате? Он — дон Конти! Никто не смеет так говорить о нем, особенно его жена.
Ее муж смотрит на нее с выражением, которое подсказывает, что я могу говорить о Пауло так, как хочу. Томассо может быть, и плохо разбирается в женщинах, но он не глупец.
Он знает, что я управляю шоу. Он знает, что большинство мужчин любят меня. Он не собирается перечить. Будет обидно убивать его, но нельзя оставлять его в живых, потому что он не верен мне, и может обратиться к властям.
— Свалил с порядочной женщиной, если у него есть хоть капля разума, — Франческа шипит.
— Вряд ли, — говорит Ренцо, глотая дешевое виски.
— Ты знаешь, где он, — я проношусь через всю комнату, тыча пальцем ей в лицо. Теперь понимаю, откуда у моего мужа такой ханжеский взгляд. Его мать так же уродлива внутри, как и снаружи. — Ты знаешь, что он делает, стояла в стороне и ничего не говорила. Ничего не делала.
Вся кровь отливает от ее лица. Я никогда раньше не была такой прямолинейной, но теперь маски сброшены. День «Д1» приближается, и мне больше нечего ждать.
— Тебе должно быть стыдно.
С тех пор как я узнала правду, меня разрывало на части. Я хотела бы сдать мужа, но знала, что не могу. Суровая реальность такова, что большинству солдат на это наплевать, а многие полицейские находятся на содержании у Конти. У меня еще не было шанса заслужить их верность, и я знаю, что они похоронят все улики в обмен на денежную взятку. Так что я ничего не могу поделать. Не могу, если не разрушу империю, которую кропотливо строила.
Я должна помнить о своей конечной цели. Благодаря этой цели ни один ребенок больше не пострадает от рук мафии. К женщинам больше не будут относиться как к скоту. Став президентом Комиссии2, я буду добиваться реальных перемен. Хватит болтовни, как делает нынешний президент Беннет Маццоне.
А пока я делаю для этих девочек и мальчиков все, что могу. Увожу их как можно дальше от своего мужа и держу его под замком столько, сколько могу, не вызывая подозрений.
Однако хватит.
Все закончилось.
— О чем она говорит? — спрашивает Орсино, когда я выхожу из комнаты, полная решимости.
— Я вызову войска, — говорит Ренцо, когда мы оказываемся за пределами слышимости, уже читая мои мысли.
— Мне жаль, что я испортила тебе канун Рождества, но это должно произойти сейчас.
— Согласен, и не стоит извиняться.
— Где ты был сегодня вечером? — спрашиваю я, как только мой муж переступает порог своей спальни. Я вышвырнула его из дома, который он купил, как только у меня появилось оружие для борьбы с ним.
Мы не живем вместе уже несколько лет. Этот жалкий урод вернулся к своей матери и ни разу не был в доме, который я купила, когда мы фактически разошлись. Защелкнув замок на двери, я выхожу из тени, готовая к последнему бою.
— Убирайся на хрен, шлюха.
Он не удосуживается оглянуться на меня, когда начинает раздеваться.
Я нажимаю на заранее набранный текст и отправляю его Ренцо, давая понять, что пора действовать. У нас есть команды по всей Филадельфии, готовые одновременно нанести удар по преданным сторонникам Пауло. Никто не ожидает нападения сегодня, поэтому я уверена, что будет элемент неожиданности.
— Что я тебе говорила об изнасиловании маленьких детей, Пауло?
Я намеренно смягчаю свой тон, тихо двигаясь к нему.
— Что я говорила в последний раз, когда поймала тебя?
На протяжении многих лет я использовала различные угрозы, чтобы он перестал нападать на маленьких девочек и мальчиков, и установила за ним слежку. Но у него все еще есть преданные люди. Люди, которые помогают ему причинять боль детям. Я отпраздную их смерть сегодня вечером, когда мы полностью возьмем все под контроль. Я не буду тратить ни секунды на угрызения совести.
Сегодня мы уничтожим мерзких монстров, которые охотятся на беспомощных.
Пауло распахивает рубашку, обнажая вздувшийся живот и копну вьющихся седых волос на морщинистой груди. Ему было сорок пять, когда меня заставили выйти за него замуж, а сейчас он уже старик. Я смеюсь, когда он направляет пистолет мне в грудь.