Мое сердце разрывается на части, а между ног разливается тепло. Не знаю, кем я потом стану, и что буду делать, но сейчас я хочу этого мужчину и все, что он предлагает. Ничто и никогда не казалось более правильным.
— Поверь, у меня хватит выдержки, — уверенно отвечаю я.
— Вот она, моя женушка, — мягко говорит он, гладя меня по шее, а затем идет в дом, чтобы выполнить свое обещание.
Глава 22
Катарина
Мои конечности приятно побаливают, когда я просыпаюсь на следующее утро, запутавшись в простынях и своем муже.
Мой муж.
Впервые эти два слова не вызывают презрения, не разжигают ярость и не вызывают чувство беспомощности.
Мой муж.
У меня в груди все трепещет, а сердце колотится в ребрах, когда я смотрю на него. Незнакомое собственническое желание захлестывает меня, когда я смотрю на его спящую фигуру, и я в ужасе от того, как быстро он меняет меня, и что это может означать для моих планов.
Я в противоречии. Меня разрывает от одной мысли о том, что я могу причинить боль этому человеку.
Моему мужу.
Боль оседает в груди, давит на меня, как тонна кирпичей, сжимая воздух и затрудняя дыхание. Прежде чем у меня начнется полноценный приступ паники, я сознательно сосредотачиваюсь на вдохе и выдохе, глубоко втягивая воздух в легкие и полностью ощущая его в себе, пока тревога не проходит.
Сквозь щель в занавесках пробиваются солнечные лучи, заливая Массимо сияющим светом. Он все еще крепко спит, повернувшись на бок, его рука обвилась вокруг моей талии, а нога просунута между моими. Приподнявшись на локте, я смотрю на него, вспоминая наш неистовый сексуальный марафон прошлой ночью.
Мы не могли насытиться друг другом, трахаясь то в прихожей, то в гостиной, затем на кухне, а потом в спальне, оставляя по пути следы одежды и телесных жидкостей. Мы сполна удовлетворили всю нашу сдерживаемую неудовлетворенность, и это был самый потрясающий момент в моей жизни.
Секс никогда не был так хорош.
Я никогда не кончала так сильно, и была в восторге от того, как идеально мы подходим друг другу. Ни разу я не подумала о Карло или о своем плане мести, когда мы наслаждались друг другом.
Все дело было в удовольствии.
Нашем.
Я корчусь, вспоминая, как невероятно он двигался в моей киске и во рту, и я все еще чувствую его вкус на своем языке.
Сильное желание закручивается в моем животе, а внизу пульсирует новая потребность. Я в полной жопе. И была права, когда сказала ему, как мне страшно. Теперь мне еще страшнее, потому что я знаю, что подобного больше ни с кем не будет.
Самое страшное не признание.
Я хочу этого, не думая о последствиях.
Но не хочу, чтобы все испортилось.
Я никогда не знала ничего хорошего в своей жизни, и мне не кажется эгоистичным желание сохранить этого человека.
Откинув голову на подушку, я закрываю глаза, чувствуя, как глубоко запрятанная боль распирает меня изнутри. Что я делаю, и как, черт возьми, сделать все хорошо? У меня нет ответов на вопросы, но я знаю, что мне нужно делать. Поговорить с Николиной и привести себя в порядок до прихода домработницы, но мне трудно встать с кровати.
Открыв глаза, я поворачиваюсь на бок. Мое сердце бьется в ином ритме, когда я рассматриваю своего великолепного спящего мужа. Из его слегка приоткрытых губ вырывается воздух, а грудь вздымается и отпускается. Мой взгляд блуждает по множеству татуировок, покрывающих его руки, грудь и спину. Татуировки, с которыми я близко познакомилась.
Мои пальцы подрагивают от желания, и я испытываю искушение откинуть покрывало, встать на колени между бедер мужа и взять его утренний стояк в рот.
Одна эта мысль приводит меня в движение. Словно воровка, я отстраняюсь от мужа и, соскользнув с кровати, целую его в волосы. Голышом пробираюсь в ванную и занимаюсь делами, прихватив рубашку Массимо с крючка на задней стенке двери ванной. Как настоящая преступница, я подношу рубашку к носу и глубоко вдыхаю. Пряный, цитрусовый аромат его одеколона окутывает меня, как теплое одеяло, и я всерьез сомневаюсь в своем здравом уме, когда выскальзываю из спальни и направляюсь на кухню.
Домработница приходит только после обеда, чтобы сделать уборку, так что у меня есть достаточно времени, чтобы избавиться от улик прошлой ночи. Мои губы расплываются в нехарактерной широкой улыбке, когда я замечаю одежду, разбросанную по дому.
Приведя себя в порядок, я решаю приготовить мужу завтрак, потому что хочу сделать для него что-то приятное. Обычно Массимо готовит сам или мы заказываем еду на вынос, потому что он приходит домой раньше меня. Я хочу начать исправлять ситуацию, потому что была настоящей сукой, а он терпел без особых претензий.