Теперь Николина — и Массимо — запутали мои мысли, разделили мою верность и заставили меня сомневаться во всем.
— Ник сказала, что приманка сработала, — говорит Ренцо рядом со мной, поднимая взгляд от камеры и прерывая мой депрессивный внутренний монолог. — Детектив твоего муженька сидит у ресторана и наблюдает, как Николина с Дарио ужинают.
— Конечно сработала. Мы одинакового роста и схожего телосложения. Ника в белом платье, в черном парике и больших очках — вылетая я, если никто не будет слишком пристально рассматривать ее лицо.
— Дарио знает, что нужно закрывать ее от посторонних глаз.
— Прошел ли банковский перевод? — спрашиваю я, с растущим интересом пролистывая фотографии большого участка на берегу Статен-Айленда.
— Да. Я заберу ключи утром и встречусь там с Ник и дизайнером интерьера.
— Нам не нужно ничего вычурного, — говорю я, зная, что Ник захочет взять дело в свои руки. — Там должно все быть функциональным, и нужно, чтобы все заработало как можно скорее. Как только мы уберем мексиканцев и «Триаду», перейдем к следующему этапу.
— Ты слышала что-нибудь от О’Хары сегодня?
Я киваю.
— Он звонил мне. Настраивает мексиканцев и китайцев друг против друга, чтобы выиграть время для реализации нашего плана. Мы должны быть готовы к воскресенью, если «Комиссия» одобрит.
— Ненавижу отвечать перед этими ублюдками, — Ренцо хмуро смотрит на меня через плечо. — Что они замышляют? — он щурится, глядя на фотографию, где Фиеро и Массимо забираются в вертолет на вершине современного здания, которое все еще строится на Стейтен-Айленде.
— Я бы тоже хотела знать, — я выхожу из файла с изображениями, открывая одностраничный сводный отчет. — Здание принадлежит компании под названием «Ринасита». Это крупный конгломерат с разнообразными интересами, но два основных направления их деятельности — недвижимость, импорт и экспорт особых итальянских продуктов.
— В переводе с итальянского это означает «возрождение». Думаешь, они главные?
Я поджимаю губы, когда длинный гладкий черный «Мерседес» останавливается
рядом с нами.
— Они не числятся ни директорами компании, ни сотрудниками, но им не составит труда спрятаться за другими, если они захотят сохранить это в тайне.
Ренцо качает головой.
— Я не понимаю. Когда эти ублюдки успели построить такой бизнес? Ни у кого из них нет ума, — добавляет он. — Должно быть, они там по другой причине.
Я бы не была так уверена в этом.
Я многого не знаю о своем муже.
Массимо исчезает каждый день, и неясно куда он идет и что делает. Когда я спрашиваю, он говорит, что работает над передачей дел с Гейбом, но я подозреваю что, что-то не так.
Официальная церемония назначена через месяц — через месяц он будет официально приведен к присяге в качестве дона Греко, главы семьи, и займет свое место в «Комиссии».
Когда это произойдет, мы официально станем самой влиятельной парой в мафии, и в глубине души я очень этим довольна.
— Продолжим позже, — говорю я, когда Эцио открывает мою дверь.
— Будь осторожна, — как всегда, предупреждает Ренцо.
Я киваю, вылезая из машины и садясь на заднее сиденье рядом с паханом Смирновым.
— Мне не нравятся все эти маскировочные штучки, — говорит тот, тут же протягивая мне водку.
— Я тоже, но это необходимо. За мной следит частный детектив. Я использую Николину как приманку, но все равно не могу рисковать. Мы можем обсудить то, что нужно здесь так же легко, как в пентхаусе или офисе, — я проглатываю прозрачную жидкость, глядя на своего делового партнера с ноткой беспокойства.
Что-то не так.
В воздухе витает напряжение, которое я никак не могу уловить.
— К чему срочная встреча?
— В Москве теряют терпение. Им нужно увидеть прогресс в Нью-Йорке.
— И они увидят, в свое время. Все налажено. Мы очень скоро уберем мексиканцев и китайцев, а с ирландцами достигнуто соглашение.
— Это не было частью сделки.
— Я должна адаптироваться. По этому плану мы по-прежнему будем поставлять все наркотики в «Большое яблоко7». Согласно нашей договоренности, шестьдесят процентов будет поставляться из России, а сорок — от колумбийцев.
— Но итальянцы об этом не знают.
— Пока нет, — огрызаюсь я, раздраженная его манерой допрашивать. Я выпиваю еще одну порцию водки, потом поворачиваюсь к нему лицом. Кожа сиденья скрипит под моей задницей. — В чем, собственно, дело? Эти планы были разработаны много лет назад. Ты помог. Что тебя сейчас не устраивает?