Посылаю энергетический импульс, ради любопытства проверяя лежащие на льду тела. Джордан сильно опустошен, но выкарабкается, хотя восполнение резерва займёт немало времени. А вот Антон, что удивительно, всё ещё жив, хотя и ненадолго.
Рядом с сенатором огромный разлом. Подхожу к нему, размышляя, не сбросить ли в него политика. Заношу ногу для пинка, но замечаю, что коммуникатор на руке моего противника мигает ярко-красным светом. Тревожный маячок. Надо убираться отсюда, поисковые группы всегда работают слишком оперативно.
Запускаю двигатели. Они пару раз стучат и глохнут. Всё, приплыли. Как я мог не учесть то, что на этой планете дико холодно? Термической защиты на корабле нет, его работоспособность сильно зависит от температуры.
Сливаю почти весь свой запас энергии в батареи. Мне нужен максимум тепла, который они способны генерировать. «Проснувшийся» ИИ выводит на лобовое стекло таймер. Пять минут до полного разогрева. Включаю второе зрение, прощупываю небо импульсами. Отклик есть. Стандартная боевая звезда — пять истребителей. Учитывая их вместительность, это примерно тридцать хорошо вооружённых и обученных бойцов.
Выхожу из корабля, зябко поводя плечами. Начинаю замерзать, несмотря на экзокостюм. Это плохо — мне сейчас надо показать всё, на что я способен, иначе выбраться живым с планеты вряд ли получится.
Стреляю одиночными лучами энергии, предварительно создав вокруг себя щит — сферу, окружающую тело. Мобильности она не мешает, что уже является плюсом.
Первый истребитель красиво взорвался — выстрел попал в накопители. Несколько ответных атак принял на себя щит, начав угрожающе мигать — ещё один-два лазерных луча, и он прикажет долго жить. Метаю энергетический чакрам, который, отскакивая, повреждает ещё два корабля. Некритично, но пилоты тут же сменили курс и пошли на снижение. На какое-то время они будут выведены из строя.
Оставшиеся целыми истребители мгновенно застывают, сбрасывая элитных солдат Сената. Те мгновенно рассредоточились и открыли огонь из бластеров. Не, ну вы серьёзно? Самый оптимальный исход для вас — бежать как можно дальше. Но, раз они навязывают свои правила игры, то… почему бы и нет? Даже веселее будет.
Перекатываюсь, чувствуя боль в плече — одному из них удалось пробить щит. Отвечаю парой выстрелов, которые гаснут, не долетев до тел. Силовые поля, неплохо. Пожалуй, надо кое-что попробовать.
Усилием воли отбрасываю четверых в сторону, оставляя только одного. Это не телекинез — скорее воздействие на их энергетические контуры. Достаю второй бластер и открываю стрельбу по-македонски. После шестого попадания накопитель силового поля разряжается, и едва заметная радужная плёнка гаснет. Добиваю солдата выстрелом в голову, перехожу в режим ускорения.
Один из бойцов что-то почувствовал — пытается приложить меня дубинкой, висящей на бедре. Поздно. Тела красиво взрываются кровавыми брызгами, окрашивая лёд розовато-красным цветом. Командир оказался быстрее и сильнее своих подчинённых — энергетические когти наткнулись на лезвие плазменного меча, а удар в живот отбросил меня на пару шагов назад. Для человека очень хороший уровень, скорее всего, лидер группы имеет немало имплантатов.
— Неплохо, — позволяю себе лёгкую усмешку, останавливаясь. — Повеселимся?
Он вздыхает, но перехватывает клинок поудобнее, принимая боевую стойку. Никакого пафоса, и обещаний нарезать на мелкие кусочки, которые так любят мои противники. Достаю катану, срываясь в бой.
Военный хорош. Ему удаётся блокировать несколько атак и провести неплохой размен. Раны не опасные, дерёмся практически на равных. Я мог бы прикончить его за пару ударов, но желания убивать у меня нет.
Мы ускоряемся, клинки отскакивают друг от друга — единственное, что может блокировать плазму — сама плазма. Мой противник не желает уступать, атакуя в полную силу. Надо заканчивать, уже начинаю выдыхаться. Связываю вращением его меч, резким движением выбиваю оружие из рук и бью коронным пинком в корпус, опрокидывая военного на землю и отбрасывая его назад.
— И что теперь? — оппонент хрипит, но явно не собирается сдаваться. — Добьёшь меня?
— Зачем? — отключаю меч и убираю его в подпространственный карман. — На сегодня достаточно крови.
Поднимаю его оружие и вонзаю клинок в лёд рядом с лежащим телом, отдавая дань уважения сопернику. Неспешной походкой победителя иду к кораблю, оглянувшись перед тем, как подняться на борт. Думаю, эта часть моей миссии завершена.
Глава 17
— Что с Антоном? — мрачно спросил Консул, идя к палате, где лежал один из его ближайших соратников.
— Его нашли на планете ICE-35G и доставили к нам. Множественные ожоги тела. Костюм просто оплавлен мощным выбросом энергии, пришлось отдирать его вместе с кожей, — учёный семенил рядом с правителем Федерации, отслеживая на коммуникаторе состояние сенатора.
— Ясно. Привлеки всех врачей, которые рядом, абсолютно всех!
— Но это может быть рискованно для тех граждан Галактической Федерации, которые находятся под неусыпным надзором докторов, — робко попытался возразить учёный.
— Да плевать на них! Кто они такие?! Мусор и ничтожества! Мне в первую очередь важен Антон. Ставьте ему имплантаты, меняйте части тела, что угодно, лишь бы он остался жив. А граждане пусть подыхают, их не жалко.
— Это… Это бесчеловечно! Вы монстр! — учёный задохнулся от возмущения.
Сильный удар впечатал его в стену. Очки перекосились, из разбитого носа закапала кровь.
— Я не буду повторять ещё раз. Если хочешь остаться в живых, советую немедленно приступить к спасению Антона.
— Мы все равно не сможем привлечь всех докторов!
— Мне неважно, как вы будете действовать. Умрёт он — умрёте вы. Я все сказал, — Консул быстрым шагом покинул помещение.
Вытерев окровавленное лицо и мрачно отметив, что лабораторный халат придётся менять, учёный поспешил выполнить указания тирана. Он понимал, что угроза правителя — не пустой звук и ему не хотелось сыграть в ящик раньше времени.
— Подготовьте бионические протезы, — отдал он распоряжения, осматривая закреплённое на стене тело. — Заменить отмороженные конечности мы уже не успеем, прошло слишком много времени, это может просто убить сенатора. А вот нервы в довольно хорошем состоянии, он будет чувствовать механические руки и ноги как свои собственные. Давайте, быстро, быстро!
Учёный склонился над Антоном, держа в руке плазменный нож. Осмотрел покрасневшие до колена ноги, для пробы стукнул по ним рукояткой. Никакой реакции, придётся ампутировать. Он смахнул пот, сжал клинок покрепче и замахнулся…
***
Спустя некоторое время, группа медиков ввела сенатора в зал собраний. Аналитик, хотя и сильно прихрамывал, ступал более-менее уверенно. Металлические стопы и голени серебристо блестели в свете ламп. Тем не менее, ноги двигались так быстро и плавно, словно они были из плоти и костей, а не заменены протезами. Антон доковылял до своего места и рухнул в кресло, сделав знак сопровождающим, что их услуги ему пока не требуются. Научные работники один за другим исчезали в глубине коридора, пока в зале не остался только специалист, лечивший сенатора. Наткнувшись на тяжёлый взгляд Консула, он торопливо заговорил:
— Нервы удалось сохранить, так что он прекрасно чувствует свои ноги. Какое-то время пациенту придётся учиться ходить, но, уверяю вас, особой разницы не будет. Считайте, что мы вернули ему собственные конечности.
— Понятно. Это всё?
— Да, повелитель, — учёный покинул комнату максимально быстро, опасаясь разозлить главу Сената. Нос всё ещё болел и, похоже, был сломан, а желание провести неделю-другую в восстановительной капсуле у светила науки отсутствовало.